"Михаил Михеев. Конец операции "Переход" ("Не разбуди в себе дракона" #1)" - читать интересную книгу автора

Палец профессора вдавил кнопку на пульте. В недрах дредноута загудел
реактор, впервые после испытаний развивая полную мощность. Гигаватты
энергии, которые ранее никогда не требовались "Громобою" в таком количестве,
теперь поглощались аппаратурой перехода без остатка. Корабль дрогнул, на
всех, даже самых стойких, накатил мгновенный приступ морской болезни. Из
всего экипажа лишь Волков, как врач готовый к самому худшему и надевший
кислородную маску, сдержал приступ рвоты, да профессор, уже бывавший в ином
мире, ничего кроме легкого головокружения не почувствовал. Легко можно было
представить, что происходит в каютах непривычных к морским походам солдат и
генерала. Раскачиваясь и дрожа, "Громобой" стремительно проваливался сквозь,
как любили говорить полузабытые фантасты древности,
"пространственно-временной континуум".
А в воздушной системе дредноута в момент начала перехода автоматически
открылся тайком присоединенный туда баллон с отравляющим веществом...

* * *

Качка прекратилась так же внезапно, как и началась. Почувствовав это,
Волков с омерзением стянул с лица влажную от пота кислородную маску и
глубоко вздохнул. Тут же его лицо перекосилось, он поспешно натянул маску
обратно и часто-часто задышал, вентилируя легкие. Поднявшись с кресла он,
шатаясь, добрался до шкафа с лекарствами.
Благодаря своей профессии врача он очень хорошо знал, как спастись от
отравления различными ядами, а благодаря немалому жизненному опыту он мог
определить многие яды с ходу, по вкусу или запаху. Теперь это умение
пригодилось. Яд, который присутствовал в воздухе, имел уже чрезвычайно малую
концентрацию и только поэтому Волков не умер сразу. Это был мгновенно
действующий нервно-паралитический яд, но время жизни его составляло лишь
пять-шесть минут после распыления, после чего он распадался на три абсолютно
безвредных компонента. Сразу же приняв противоядие, Волков отделался
сильнейшей головной болью, но боль была не самое страшное. Самым страшным
была мысль о том, что остальные-то противоядия не имеют, а значит...
Как только истекло время распада газа Волков снова содрал с лица маску.
К тому времени он был уже нагружен лекарствами и находился в машинном
отделении. Однако он опоздал - Николай Петрович Васильев, добрейший человек
и талантливый ученый, был уже мертв. Вероятно и он, и остальные члены
экипажа даже не почувствовали, что умирают, настолько быстро это произошло.
Лишь Сомов, чей могучий организм дольше всех сопротивлялся яду, успел встать
и умер уже в коридоре. Он лежал животом на высоком комингсе, тело в
коридоре, а ноги в отсеке, и не было силы, которая вернула бы его к жизни...
- Эй, смотри, дохтер-то живой, - раздался сзади удивленный голос.
Волков обернулся и увидел двух солдат из охраны Кирильчука. Видимо, встреча
оказалась неожиданной для обеих сторон. Только этим и можно объяснить, что
умерли именно они, одетые в бронежелеты и вооруженные до зубов, а не Волков,
имеющий при себе лишь кортик. Впрочем, в тот момент Волков не думал об этом.
Рефлексы, намертво вдолбленные в него еще в морской пехоте, сработали
раньше, чем у уступающих ему по подготовке солдат. Он стремительно шагнул
вперед и влево, на ходу выхватывая кортик, и очутился лицом к лицу с одним
из солдат. Их пули еще выбивали искры из бронированной переборки там, где он
только что стоял, а Волков уже оказался в точке, где его мог достать только