"Владимир Михановский. Великий Посев (Фантастическая повесть, ж."Мы" 2/1991) [фрагмент, Часть 1]" - читать интересную книгу автора

людей. Ну, конечно, покрасивее, посильнее, а в остальном - те же люди.
Но вот питались они по-особому, употребляли в пищу амброзию. Думаю, в
этой пище и заключена тайна бессмертия.
- Наверно, амброзия - это просто ключевая вода, - вздохнул Атагельды.
Неожиданно старик пошатнулся и тяжело опустился на песок. Когда
мальчик приподнял его голову, глаза Курбана были закрыты. Грудь
вздымалась медленно, еле заметно. Атагельды опустился перед ним на
колени, едва не вскрикнув от боли: впечатление было такое, словно он
стал на раскаленную сковородку.
- Дедушка, - тихонько позвал он, взяв Курбана за руку. Тяжелая рука,
выскользнув, упала на песок.
Атагельды в отчаянии поднял глаза к небу, и оно показалось ему таким
же шершавым и пересохшим от жажды, как его язык и нёбо, алчущие хотя бы
глотка воды.
Мальчик нагреб кучу песка, положил деда повыше. Тот что-то
пробормотал, не открывая глаз.
- Что? - переспросил Атагельды.
"Напейся... Напейся..." - разобрал он только одно слово.
- Ты о чем, дедушка? - спросил мальчик, но Курбан молчал. Тогда
Атагельды решил докопаться до воды. Он принялся яростно копать песок.
Тот утекал, словно жидкость, сыпался сквозь пальцы, но это не
останавливало мальчика. Он рыл и рыл, несмотря на то, что струйки песка
стекали обратно в ямку. Но говорят же люди, что если землю копать
глубоко, обязательно доберешься до воды.
Вода, однако, не показывалась, даже песок не становился влажным. И
проклятая жара нисколько не спадала. Пожалуй, было даже жарче, чем в
дедовой кузнице, когда там вовсю пылал горн. Песок набился под ногти,
было больно, но он продолжал копать.
За упорство Атагельды был вознагражден. Через какое-то время песок
пусть не стал влажным, но, по крайней мере, холодным. Ата набрал горсть
его, с трудом вылез из углубления, подошел к Курбану и приложил к его
лбу прохладный песок. Дед на несколько мгновений приоткрыл глаза, в
которых мальчику почудилось осмысленное выражение, и снова закрыл их.
Спекшиеся губы шевельнулись.
- Напейся... - снова услышал Атагельды.
- Я хотел вырыть колодец, - медленно, по слогам произнес Атагельды,
приблизившись к уху Курбана, - но ничего не получилось. Водоносный слой,
наверно, залегает слишком глубоко. Даже до влажного песка я не добрался,
а только до холодного.
- Ножик... возьми в моей котомке ножик... - прохрипел через силу
Курбан.
- Нож? - переспросил мальчик. Ему показалось, что он ослышался. -
Зачем он мне?
- Пока я жив... Надрежь мне вену... и напейся крови, - докончил
старик.
- Не говори чепухи.
- Слушай меня. И сделай, как я говорю. Мне все равно не жить, с
моим-то сердцем. А ты молодой, ты должен жить. Когда напьешься, возьми
мою котомку. И еще... в кармане... золотой. И иди на северо-восток.
Строго на северо-восток. Я, понимаешь, сбился. Потерял направление.