"Вадим Михальчук. Глория ("Черная пустошь" #1) " - читать интересную книгу автора

не понимал тогда, что же я вижу. Я видел только раскалённый добела диск
солнца, заливающего всё вокруг ровным ярким светом.
...Всё замерло...
Рука офицера падала вниз целую вечность, и тогда, за ничтожно малый миг
до того, как время взорвалось огнём, я увидел всё вокруг так ясно, так чётко
и осмысленно, что картина увиденного навсегда осталась в моей памяти, как
выжженная огнём. Я увидел себя в окружении людей, бегущих на проволочное
заграждение, солдат, беспощадное солнце... И тогда загремели пулеметы.
Свиста пуль я тогда не слышал, я только увидел, как первые ряды людей
отлетели назад, как трава, скошенная косой, и услышал хруст , что-то
ломалось впереди, люди валились на бегу и кровь... Кровь была повсюду - на
стенах, на мостовой, на трупах, казалось, сам воздух был пропитан кровью.
Я бежал по правой стороне улицы, и когда пулеметы начали
разворачиваться, я увидел, как на бегущем впереди мужчине разорвалась
рубашка и из огромных ран тёмными сгустками вылетела кровь. Я увидел, как
упали впереди меня ещё двое - невероятно толстый мужчина и пожилая женщина.
Рядом с моей щекой пронеслось что-то раскалённое и свистящее. Я упал
(другого слова не найдёшь) в боковой переулок, отходящий от бульвара в
проходной двор. Я поднялся на ноги и побежал, хлопая наполовину оторванной
сандалией, сзади грохотали выстрелы, а я бежал вперед, к ярко освещенному
пятну выхода.
Я налетел на мусорные баки, разлетевшиеся с оглушительным грохотом,
ремешок моей правой сандалии лопнул, и она отлетела, ударившись в стену. Я
снова чуть было не упал и, стараясь сохранить равновесие, вылетел чуть ли не
на карачках из подворотни.
Передо мной был темный колодец двора и узкий проход между двумя
стоящими рядом высокими домами. За этим проходом, заросшим пыльной травой,
лежал небольшой пустырь, за которым находился соседний район Ворхопс, это
был единственный выход и я устремился туда.
Впереди уже маячило несколько согнутых спин и чьи-то белеющие в темном
переулке пятки давили белые султанчики ромашек. Прохлады от тени дома я не
почувствовал, пот лил с моего лица ручьём, я утирал его грязными ладонями,
на которых запеклась кровь, я хромал на правую ногу, хватаясь за холодные
стены, покрытые мхом, и звуки, похожие на то, как скулит побитый щенок,
вырывались из моего рта. Страх вёл меня лучше, чем чтобы то ни было.
Когда я вылетел из переулка, я услышал два глухих выстрела и увидел
солдата, который неторопливо целился в людей, бегущих к разорванному
заграждению. Там, за брешью в проволоке, виднелись дома Ворхопса, и там же,
на колючей проволоке висело несколько трупов.
Я затравленно огляделся и увидел, что бегу не один - рядом бежали двое
мужчин и парень лет двадцати. Справа, почти у самой линии заграждения стоял
молодой солдат и целился в нас. Прогремел выстрел - один из бегущих рухнул
на землю и из его рта толчками выплеснулась кровь.
Я уже не мог кричать, я оглох и онемел, и ноги несли меня сами к
разрыву в проволочных кольцах. Я оглянулся: солдат шёл к нам, торопливо
загоняя в карабин новую обойму.
Я сделал рывок и обошел мужчину в разорванных брюках и белой рубахе с
тёмными пятнами пота на спине и подмышках. Впереди бежал парень в серых
полотняных брюках, покрытых пылью, и лопатки под его взмокшей майкой ходили
ходуном. Он бежал быстро и до ограждения ему осталось несколько метров,