"Вадим Михальчук. Глория ("Черная пустошь" #1) " - читать интересную книгу автора

туфли. Он оглядел нас и я испытал странное желание вытянуться во весь рост.
Позже я узнал, что этот человек часто производил на всех такое впечатление.
Артур легонько подтолкнул меня и я зашагал по ступеням. Артур и Чарли
шли по бокам и мне казалось, что меня ведут под конвоем. Мы остановились на
две ступени ниже, чем толстяк.
- Здравствуйте, дон Чезаре, - почтительно поздоровался Артур.
Толстяк кивнул и его взгляд остановился на мне. Чарли толкнул меня в
спину и я сказал:
- Здравствуйте, дон.
Доном обычно звали солидного мужчину в летах и вообще человека,
достойного уважения, и я понял, что толстяк - важная птица, но не понимал,
что это значит для меня.
Толстяк вынул изо рта сигару и ещё раз оглядел меня, наклонив голову,
отчего у него появился второй подбородок и он стал похожим на пожилого
бульдога. Мне стало смешно, но я сдержался, прекрасно понимая, что Артур три
шкуры с меня спустит, если я наломаю дров.
- Значит, это тот малый, о котором ты мне говорил, Артур? - голос его
был под стать фигуре - низкий, раскатистый, как раскаты грома.
Или рычание собаки, подумал я и снова сдержался, чтобы не засмеяться.
- Да, дон Чезаре, - ответил Артур.
- Он в курсе?
- Нет, дон Чезаре.
Толстяк прищурившись посмотрел на Артура и в его заплывших жиром глазах
мелькнули насмешливые искорки.
- Так значит, ты предоставляешь мне право провести инструктаж самому? -
улыбнулся толстяк уголками губ.
- Точно так, дон Чезаре, - улыбаясь, ответил Артур.
Я ни черта не понимал и это начинало меня раздражать.
- Ты знаешь, кого называют "гонец", сынок? - спросил дон у меня.
Конечно, я знал, кто такие гонцы, ведь я четыре месяца не зря провел на
улице. Гонцами звали таких же, как я, в возрасте от десяти до пятнадцати
лет, работающих курьерами. Они разносили срочную корреспонденцию, почту и
посылки по конторам всего Города. Это были скороходы, заменявшие собой
телефоны Верхнего Города. Я часто видел их, бегущих по улице с большой белой
сумкой за спиной, с белыми повязками на голове и руках. На шее у них была
цепь с жестяной бляхой, на которой был выгравирован личный номер гонца. Цепь
надевали на них каждое утро и застегивали на замок, ключ от которого
хранился у Хозяина. Они имели право передвижения по дорогам и законники
никогда не трогали их, даже иногда расчищали дорогу. Это было тяжелой, но
хорошей работой. К гонцам всегда относились с уважением, потому что не
каждый мог выдержать этот ежедневный бег в любую погоду, это состояние вечно
загнанной лошади. Любо работал гонцом два года, он мне рассказывал, у него
даже песня была своя, "На бегу" называлась. "Хозяин, я твой верный пёс.
Хозяин, есть один вопрос. Что, если я не смогу? Если сдохну на бегу? Пока с
тебя не сняли цепь, Ты должен, должен лететь". И я ответил:
- Да, знаю, дон.
Он выпустил облако вонючего дыма.
- Ну-ка, сбегай до конца улицы и обратно. Не заставляй меня повторять
дважды.
Я сорвался с места, как ураган. Я бежал, не касаясь земли, я просто