"Олег Николаевич Михайлов. Генерал Ермолов [И]" - читать интересную книгу автора

1


Все было кончено в считанные часы.
Ни численное превосходство гарнизона над атакующими, ни мощная, более
ста стволов, артиллерия, в том числе и крупнокалиберная (у русских же не
было вовсе осадных пушек), ни обширные укрепления - шесть рядов волчьих
ям, высокий земляной вал и ретраншамент, - ни безумная отвага осажденных
не могли сдержать напора суворовских чудо-богатырей. С рассветной ракеты и
до последнего выстрела прошло всего четыре часа.
Суворов, едва таскавший ноги от изнурительной болезни, прилег на солому
и продиктовал донесение фельдмаршалу Румянцеву: "Сиятельнейший граф, ура,
Прага наша!"
Артиллерийский капитан Ермолов, командовавший при штурме батареей в
корпусе Видима Христофоровича Дерфельдена, с волнением ожидал
торжественного въезда русских войск в Варшаву.
С начала Польской кампании 1794 года юноша постоянно искал случая
отличиться в бранном деле, выказать умение и отвагу. Он был назначен в
авангард Дерфельдена, которым командовал брат последнего фаворита
Екатерины II граф Валериан Александрович Зубов.
Ермолов был принят весьма благосклонно Зубовым, который в продолжение
похода был с ним в самых приятельских отношениях и не раз в лестных
выражениях отзывался о нем Дерфельдену. Их сближала молодость (графу
Валериану Александровичу исполнилось 23 года, Ермолову - 17), храбрость,
жажда воинской славы. Начавшееся приятельство было прервано превратностями
войны. При переправе через Буг под огнем польской артиллерии Зубову ядром
раздробило ногу ниже колена...
Суворов 23 октября стоял в трех верстах от варшавского предместья
Праги. Корпус Дерфельдена составлял правое крыло русских, а шесть орудий
Ермолова занимали крайний правый фланг в общем расположении артиллерии.
Перед рассветом 24 октября русские двинулись к ретраншаменту. Орудия
Ермолова открыли активную пальбу против фланговой батареи, огонь которой
был губителен для атакующих. Польские артиллеристы начали поспешно
отвозить пушки в город. Главным виновником этого успеха Дерфельден считал
Ермолова...
С другого берега Вислы доносился заунывный набатный звон: в ночь после
штурма Праги никто из варшавян не сомкнул глаз. Заносчивые в отваге,
высокомерные и кичливые в смелости, повстанцы оказались обречены на
поражение благодаря высокому воинскому духу и искусству русской армии, что
усугублялось еще бесконечными раздорами в дворянской верхушке, жаждой
своеволия и самоуправства, нетерпимостью ко всякому подчинению,
неспособностью даже во имя свободы отечества отказаться от шляхетских
страстей и страстишек...
Алексей Ермолов, по-юношески угловатый, худой, лежал прямо на земле,
вытянувшись во весь свой огромный рост, рядом с шестифунтовой медной
пушкой, еще теплой после долгой стрельбы. Да и сам капитан, невзирая на
октябрьскую свежесть, ощущал жар во всем натрудившемся теле; офицерская
куртка нараспашку, на широкой груди наперстный крест с ладанкой, в которой
зашит псалом "Жпвый в помощи Вышняго" - благословение отцовское.
С этим талисманом Ермолов поклялся отцу не расставаться никогда.