"Сергей Владимирович Михалков. Пощечина (Пьеса в двух актах, пяти картинах, с прологом)" - читать интересную книгу автора

Костромин. Не было никакой пощечины. Я деликатно спросил у Скуратова -
он отрицает.
Забродина. А что же тогда было?
Костромин. Сегодня узнаем, если нам доложат. Слухи разные ходят.
Забродина. Я вообще не понимаю этой материальной заинтересованности...
в отношениях с больными. Я так даже цветов от больных не беру. Кстати
сказать, как мой учитель профессор Волков, который на двери своего кабинета
начертал объявление: "С цветами и пакетами не входить!"
Костромин (Бабаяну). Ашот, а ты что думаешь по этому поводу?
Бабаян (не сразу). Что я думаю по этому поводу? Однажды я получаю
извещение о посылке. Пошел на почту. Вручают ящик килограмм на восемь.
Открываю - дары природы! Тут тебе и грецкие орехи, и чучхела, и мандарины. И
вдобавок бутылка "Твиши". Отправитель - некий Гвасалия из Тбилиси. Кто
такой? Вспоминаю...
Костромин. Вспомнил?
Бабаян. Я его отца года полтора назад оперировал.
Забродина. А как вы поступили с посылкой?
Бабаян. Ну, а как я, по-вашему, должен был поступить? Вы бы, конечно,
вино - в унитаз, а остальное - в мусоропровод! А я - на стол! Друзей
угостить! Ко мне как раз в этот день друзья нагрянули. Все остались весьма
довольны. Не обижусь, если такой случай повторится. Но зато, когда я этого
грузина случайно в Москве встретил, я его по-московски угостил в "Арагви"!
(Серьезно.) И вот что я вам скажу: дело не в цветах, не в духах и не в
бутылке вина за рубль восемьдесят...
Забродина. А в чем же дело, Ашот Сергеевич, поясните, пожалуйста?!
Бабаян. Хорошо! Вы лечили больного. Вы вернули ему зрение, спасли
жизнь, допустим, дали ему свою кровь... Вы делали это, естественно,
бескорыстно, по долгу врачебной совести, не расчитывая на специальное
вознаграждение. Его выздоровление и было для вас вознаграждением!
Забродина. Вот и я так полагаю!
Бабаян (продолжает). За время своей болезни иной больной становится для
вас близким человеком, вы думаете о нем и на работе и дома. И, прощаясь с
вами, он не хочет обойтись простым рукопожатием и, если вы женщина, дарит
вам букет цветов, коробку конфет или флакон духов, а если вы мужчина,
преподносит ту же бутылку вина со словами: "Доктор, выпейте за мое
здоровье!" Это, как вы понимаете, совсем не обязательно, но так понятно,
когда это делается от души, от всего сердца. Нельзя человека лишать чувства
благодарности. На мой взгляд, все это допустимо, закономерно. Все дело в
чувстве меры и такта. Но вот ежели больному, которому, скажем, предстоит
серьезная операция, заранее ставится условие и даже обусловливается цена,
которую он должен будет заплатить, вот это, простите меня, вымогательство!
Забродина. За это судят! Ашот, стало быть, вы считаете, что доктор
Скуратов занимался вымогательством? Этому есть доказательства?
Костромин. Никто точно не знает. Слышали, будто какой-то персидский
ковер там фигурирует, какая-то путевка в санаторий...
Забродина. Да, я тоже слышала про персидский ковер, только он будто
вовсе не персидский, а самый простой. И не подарили ему, а он его купил
через больного, который работает в комиссионном магазине. А если это не
подтвердится?
Костромин. Так или иначе, а разбираться нам придется, поскольку есть