"Владимир Михайлов. Путь Наюгиры" - читать интересную книгу автора

- В том числе и письменность, - понимающе сказал Кромин.
Ректор испуганно покосился на своих коллег, но те безмятежно
прикладывались к кружкам.
- Я не разделяю все каноны строгости, - чуть ли не шепотом сказал он. - Но
и вы должны понять, что нашим обычаям тысячи лет. Мы веками живем без
войн, хотя порой и случаются мелкие стычки. Мы избежали самоистребления, о
котором гласит Предостережение...
- Удивительно, что вы вообще выжили, - брякнул Изольд.
- Мой коллега не хотел вас обидеть, - поспешно вмешался Кромин, заметив,
как рука ректора судорожно сжалась. - Он восхищен тем, что вы сумели
сохранить знания...
- Да, - после недолгого молчания ответил ректор. - Мы сумели. Наша
методика позволяет не пользоваться... ну, вы понимаете... Знания
передаются от учителя к ученику. От профессора Горбика я узнал, что такое
эстафета. Наши знания передаются от одного к другому на пути поколений.
Может, когда-нибудь...
Он снова покосился на своих коллег и замолчал. Преподаватели тем временем
осушили свои кружки и поднялись. Они отошли шага на четыре, встали.
- Ритуал прощания, - негромко подсказал ректор и тоже поднялся.
Кромин с Изольдом последовали его примеру. Преподаватели низко, в пояс,
поклонились, затем приложили руки к груди, а потом обратили к ученикам
свои ладони. Терране повторили движения за ними - хотя и не так складно,
как это вышло у наюгиров.
Преподаватели сказали что-то, повернулись и ушли. Ректор одобрительно
кивнул Изольду и Кромину.
- Очень хорошо, - сказал он. - Вы все сделали правильно. У нас очень
большое внимание уделяется ритуалу. - Он вздохнул и добавил: - Вся наша
история - это один большой ритуал... Итак, трапеза окончена. Если у вас
есть вопросы, готов ответить.
У Кромина были вопросы, но ответы на них он должен был найти сам.
Впрочем...
- Мне просто любопытно, - начал Кромин, - ведь наш коллега, профессор
Горбик знает ваш язык, а когда вы встретили нас в карантинной зоне, то,
по-моему, почти не понимали друг друга. Или это мне показалось?
- Он изучал наш язык, как я догадываюсь, только по записям, которые
сделали первые ваши представители, - ответил ректор. - И произносил так,
как они были зафиксированы. Что еще раз подтверждает лживость начертанного
слова. С первыми представителями общались в ключе настороженности и
ожидания, с вами мы должны были говорить в ключе дружелюбного нетерпения.
На каждый ключ - своя интонация, свое чередование слов и межсловий...
- Сколько же у вас таких ключей? - поинтересовался Изольд.
Ректор засмеялся.
- Сколько песчинок у вас в горстях? - ответил он вопросом на вопрос. -
Много, очень много. Точно может ответить только специалист. Мы с рождения
привыкаем правильно говорить в зависимости от ситуации и места. Когда-то,
очень давно, все это приводило к стычкам, а то и войнам. Но с тех пор, как
была разработана наша методика передачи знаний, проблемы постепенно
исчезли.
- Жаль, что у нас не было такой методики, - покачал головой Изольд. -
Глядишь, на Земле было бы меньше свар. Интересно, что думает профессор