"Владимир Михайлов. Спутник "Шаг вперед" (Научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

голубые, только они щурились от улыбки, будто от собственного света ее.
И сейчас губы Коровина тоже были раздвинуты, и виднелись зубы белые,
даже голубые, а глаза прикрыты,
Но Коровин не улыбался, Он был мертв.
Был мертв минуту...
Две... Пять...
Над лесом пронесся аграплан.
А тем временем прошли восьмая, девятая минуты.
Десятая...
Аграплан завис снижаясь.
И десятая минута прошла. Теперь Андрей Коровин был по-настоящему мертв.
Его уже не спасли бы все друзья в мире. Те друзья, которые в эту минуту еще
говорили о нем "есть" и называли по имени,
Имена долговечнее. Это относится не только к людям. Стрельба пережила
лук и стрелы, слово "корабль" уже столетие не вызывает представления о
водном транспорте. Или "лаборатория"...
Кедрин медленно повел глазами слева направо, как читают. Современник
дизельного океанского корабля, пожалуй, не догадался бы, что попал в
лабораторию. Приборы, аппараты, инструменты, посуда - где они? Глубокие
кресла, зеленая ветка в тяжелой вазе, мягкие тона стен, выбранные Кедриным
на сегодня, на одной картина: "Греза о познании". Все. Окно во всю стену, и
за ним - деревья, зеленоватый свет лесного полудня.
И все же это лаборатория - место, где работают. Здесь ищут и находят
новые конструкции портативных точечных излучателей. Они нужны для аппаратуры
дальней наземной, подводной, планетарной и стелларной связи. Аппараты связи
конструируются в других лабораториях института. Здесь - только точечные
излучатели. Но зато все, кто занимается точечными излучателями, работают в
этом секторе. Двое из них - в этой лаборатории. Придумывают, конструируют,
моделируют...
Именно моделируют. Все в мере, весе и числе - как, по слухам, сказал
еще Пифагор. Можно подумать, что он предугадал электронное моделирование. Не
надо выдувать, паять, собирать схемы. Достаточно пересесть на кресло
справа...
Кресло было занято. Это вывело Кедрина из раздумья. Прошла целая
секунда, пока он вспомнил, почему здесь посторонний.
Велигай сидел боком к Кедрину, вытянув ноги и откинувшись. Он глядел в
окно, тени от листьев дрожали на его лице, круглое, простоватое лицо было
безмятежно, уголки большого рта все еще плавно уходили вверх - человек
улыбался. Потом они дрогнули.
Кедрину понадобилась доля секунды, чтобы сосредоточиться на
прервавшемся было разговоре.
- Здесь принципиальная трудность, - сказал он. - В таком объеме
коллиматорный блок не разместится. Нечего и пробовать. А без него точечного
излучателя, как вы сами понимаете, не получится. Луч будет расходиться под
недопустимым углом, и коэффициент потерь будет...
Он виновато взглянул на Велигая. Тот повервулся к нему, растерянно
приподняв брови:
- Раз принципиальная трудность - значит, нужно принципиально новое
решение. Проще простого. Он поднялся, мягко шагнул к Кедрину и навис над
ним, улыбаясь, впрочем, безмятежно и доброжелательно.