"Владимир Михайлов. Властелин ("Капитан Ульдемир", книга третья)" - читать интересную книгу автора

она для меня значит!
- Я знаю. И он знает. Но она была там очень нужна. И сейчас очень
нужна. Весьма напряженные времена, Ульдемир. Кроме того, ты ведь не
остался в полном одиночестве. Она родила тебе...
- Если бы не это, - буркнул я, - вряд ли ты застал бы меня в этом мире.
Ладно, давай-ка самую малость помолчим.
Я остановился - как бы для того, чтобы полюбоваться выставленным в
витрине набором кожаных чемоданов, объемом от атташе-кейса до сундука моей
бабушки, но все - одного фасона. Этакая кожаная "матрешка", но отнюдь не
бесполезная.
- Ты желаешь купить это? - спросил Рыцарь.
Мои желания тут роли не играли: комплект стоил не дешевле пристойного
автомобиля. Однако я не успел объяснить это - да, пожалуй, все равно не
стал бы. Не люблю выглядеть бедным родственником.
- Не покупай, - сказал Уве-Йорген. - Сделаешь это в другой раз. (Немцы
все-таки страшно наивный народ и не понимают, что у нас, россиян, этого
другого раза может и не быть: "Аэрофлот" опять задерет цену - и прощай,
Макар, ноги озябли.) На этот случай чемоданы тебе не понадобятся, ибо
ехать придется налегке.
- Налегке не получится, - сказал я. - Жаль, что ты раздумал съездить к
нам: тогда понял бы, что наши не возвращаются из-за границы налегке. Мы
очень заботимся о процветании вашей торговли. Иначе где вы возьмете
деньги, чтобы помогать нам?
Кажется, Рыцарь не оценил моей иронии.
- О да, - сказал он, - я представляю себе. Однако ты поедешь не в
Россию. Отнюдь.
Мы миновали еще с полдюжины витрин, прежде чем я ответил, собрав в
кулак всю свою решимость:
- Никуда я не поеду. Я достаточно стар, чтобы оставаться самим собой
вместо того, чтобы переселяться в черт знает чье тело и пускаться в разные
авантюры.
- Нет, - возразил он, кажется, не очень удивившись моему отказу. -
Перевоплощаться не понадобится. На этот раз ты сможешь остаться самим
собой.
- На этот раз я останусь самим собой во всем, включая место пребывания.
Что мне до неурядиц Вселенной, если у меня забрали... Но что толку
повторять, если ты не желаешь понять.
- Я понимаю. - Он произнес это слово протяжно, чуть ли не нараспев. - И
Мастер понимает, и Фермер, и весь экипаж. Но здесь играют роль два
обстоятельства. Первое: в свое время ты дал слово эмиссара. Это, Ульдемир,
то же самое, что воинская присяга. Освободить тебя от данного слова мог бы
только Мастер. Но он не освобождает.
- Ах, милый Мастер! - сказал я. - Старый человеколюбец! Как он обо мне
заботится! Ну, а каково же второе обстоятельство?
- Она тоже просит тебя об этом.
Я невольно согнул руку, чтобы убедиться, что сердце все так же тарахтит
на своем месте: на миг мне почудилось, что оно куда-то провалилось.
- Ты видел ее? Говорил с ней?
- Ну, разумеется! Кем бы я был, если бы не повидался, не поговорил с
нею, зная, что меня посылают, чтобы пригласить тебя.