"Николай Григорьевич Михайловский. Час мужества " - читать интересную книгу автора

концентрация самолетов, накапливается бомбардировочная авиация, все
готовится для воздушных налетов на Таллин и корабли. А их тут немало. Боевое
ядро флота во главе с крейсером "Киров". Они пришли из Рижского залива на
Таллинский рейд, пока выполняют разные задания, а как только гитлеровские
войска приблизятся на пушечный выстрел, огнем будут прикрывать главную базу
флота. Все средства ПВО были приведены в готовность. Зенитчики находились у
орудий, летчики - у самолетов и, конечно, никуда не отлучался Голев. Большую
часть времени он находился в машине у локатора, часами наблюдая за
разверткой. Глаза уставали от напряжения. Но нельзя же снова проморгать
противника. В тот раз прорвался разведчик, пролетел на большой высоте - и
делу конец. А теперь готовится армада для нанесения бомбовых ударов, и дело
вовсе не в том, чтобы доказать генералу Зашихину, дескать, не зря мы тут
хлеб едим - хотя и это важно, но куда важнее выполнить свое назначение -
вовремя оповестить о грозящей опасности.
"Налет двадцати трех стервятников. Обратно улетели только двадцать. У
нас без потерь" (20.8.41 г.).
И вот, как это произошло. В полдень открылась дверца фургона, и
командир взвода пригласил лейтенанта обедать. "Давайте еду сюда!" -
отозвался Голев, и не успел командир взвода уйти, как Голев среди случайных
мечущихся вверх и вниз выбросов луча развертки, часто появляющейся бахромы и
"травки" - этих неизменных помех - поймал сигнал. И не один, а несколько.
Они быстро возникали на экране, как будто сообщая: "А вот и мы..." Самолеты
еще были далеко, когда с РЛС был подан сигнал командованию, а оттуда дальше
на зенитные батареи и к летчикам-истребителям.
- Летят, проклятые! - только и успел произнести Голев, ни на один миг
не отрываясь от экрана, продолжая сообщать по рации все новые и новые данные
о самолетах, держащих курс на Таллин.
Его сигналы были приняты. На зенитных батареях сыграли тревогу, и с
узкой полоски асфальтированной дороги, на которой вынуждены были
базироваться наши истребители, ушли в небо командир эскадрильи Романенко и
его летчики Кулашов, Байсултанов, Потапов, Васильев...
На самых подступах к Таллину завязался воздушный бой, и лишь отдельные
самолеты, прорвавшись к рейду и кораблям, бросали бомбы. Ничего этого не
видел Голев. Он не знал о той, можно сказать, классической атаке, когда
молодой истребитель Иван Георгиевич Романенко (ныне генерал-лейтенант в
отставке) буквально врезался в строй бомбардировщиков, ошеломив своим
дерзким маневром врага. Голев даже не слышал выстрелов зенитной батареи,
стоявшей неподалеку от виллы, потому что все его внимание было направлено на
экран, куда в это время приходили новые и новые сигналы...
После отбоя Голев снял трубку и услышал знакомый голос:
- На этот раз вы молодцы. Так держать дальше!
Налеты продолжались, и локаторщики, окрыленные первым успехом,
старались издалека обнаружить воздушного противника.

Между тем обстановка на сухопутном фронте с каждым днем осложнялась.
Части 8-й армии под напором превосходящих сил противника вынуждены были
отходить к Таллину. Главным заслоном на подступах к городу стали отряды
моряков-добровольцев. Они дрались храбро. Их надежно прикрывали своим огнем
корабли, и прежде всего крейсер "Киров".
В Таллине становилось тревожнее. О чем думал Голев?