"Николай Григорьевич Михайловский. Рассказы о советских флотоводцах " - читать интересную книгу автора

интересует не только конечный результат - успех или неуспех командиров
лодок. Он хочет проникнуть в психологию воюющего человека. "Когда он
докладывал подробности (речь идет о Щедрине. - Н. М.), я обратил внимание на
его способность мгновенно ориентироваться в обстановке и принимать самое
правильное, хотя и наиболее трудное, решение". Командующий замечает, что
Щедрин, новичок на Северном флоте, умело использует опыт, накопленный
другими командирами лодок, но не копирует его, а дополняет своими
тактическими приемами. Почти из каждого похода С-56 возвращается с победой.
Видимо, добрые задатки были заложены в этом человеке. После войны его
карьера успешно продолжалась: он автор нескольких книг и теперь, будучи
вице-адмиралом в отставке, отдает все силы военно-патриотическому воспитанию
молодежи.
В заключение рассуждений о подводном флоте Арсений Григорьевич
отмечает, что тихоокеанцы "пришлись к нашему североморскому двору" и в
какой-то мере возмещают потери, понесенные в ходе войны. Но святы имена
погибших, и потому мы там же находим душевное признание адмирала: "...Ничто
и никто не может возместить потерю товарищей по оружию, плечом к плечу с
которыми пройден самый тяжелый период войны. Может лишь как-то сгладиться
острота потери, но возместить ее в сознании соратников, в их памяти ничем
нельзя. Тут даже время бессильно..."
Поскольку флот "разбогател", командующий решает ввести в боевую
практику взаимодействие подводных лодок, торпедных катеров и авиации. Мысль,
возможно, не новая, но до сих пор это для флота было недопустимой роскошью.
И пусть командующий ВВС поначалу будет отговариваться, что не могут они
специально для подводников самолеты гонять, Головко сумеет убедить его, ведь
интересы общего дела превыше всего. И начнется сперва штабная игра на
картах, потом двустороннее учение в море и, наконец, действия в боевой
обстановке, на коммуникациях противника.
Новый метод получил название "нависающая завеса", поскольку лодки
образовывали своеобразную завесу на пути вражеских кораблей. Едва конвой
вышел из фиорда, самолеты-разведчики засекли его, установили состав, курс,
каким он движется. И все это сразу передается командирам подводных лодок, а
те делают расчеты, намечают место встречи, и эта самая невидимая завеса уже
опустилась на пути движения конвоя. Результаты не замедлили сказаться: лодки
топили транспорты, а уцелевших атаковали торпедные катера и
самолеты-торпедоносцы. По определению Головко, это была на флоте "урожайная"
пора, На флагманском командном пункте, в кабинете командующего,
круглосуточно не выключался динамик. Если ничего особенного не происходило,
слышался мягкий шелест эфира, который не замечал Головко. Он мог работать,
принимать людей, даже спать. Но стоило стихнуть привычным шумам - сразу же
настораживался; если начиналась операция, не отрывался от динамика, мог в
любой миг включить микрофон коротковолновой радиостанции. Когда начинался
бой, сюда доносились команды ведущего, ответы ведомых, грохот выстрелов и
взрывов, суровые, взволнованные голоса. Из всего этого вырастала картина
боя. Иногда в наушники атакующих врага врывался характерный голос самого
командующего: он давал им те или иные советы. Слушая бой, он всегда извлекал
много полезного для себя. И часто раньше Головко был в курсе дела, чем
совершали посадку самолеты или возвращались катера, и уж во всяком случае до
того, как придет официальное донесение.
Новые и новые имена героев узнают на флоте. Командующий поднимает их на