"Николай Григорьевич Михайловский. Рассказы о советских флотоводцах " - читать интересную книгу автора

Получив множество разных заданий, Краснухин ушел. Вице-адмирал Головко
снова занял свою излюбленную позицию. Как только перед окном появился
заместитель начальника оперативного отдела капитан первого ранга Иванов,
Головко опять приоткрыл форточку и крикнул:
- Георгий Семенович! Прошу ко мне!
Иванов оглянулся, услышав знакомый голос, но сразу не разобрал, где и
кто его зовет. Увидев в окне командующего, он взбежал на крыльцо. Зашел в
квартиру, снял шинель, и они долго говорили о делах, о боевой работе.
Головко выкладывал свои мысли, накопившиеся за эти немногие дни лежания в
постели:
- Надо в текучке не забывать, что боевой опыт наш и других флотов после
войны станут изучать в училищах, академиях. По этим материалам будут писать
научные труды... Уже теперь попытайтесь сделать серьезные обобщения... Я
читал отчеты нашего флагманского историка. Написано неплохо, грамотно, живо,
я бы сказал: по-писательски. Но мне хочется большего, чтобы тактическая
мысль там выступала на первый план...
И перед тем как расстаться, Головко взял Иванова под руку, подвел к
пианино и, глядя ему в глаза, спросил:
- Ну ладно о делах, уделите мне еще десяток минут и на прощание
сыграйте "Лунную сонату".
Георгий Семенович Иванов на флоте славился своей игрой на пианино.
Часто после бессонной ночи и большого внутреннего напряжения садился за
инструмент, и это было для него лучшим отдыхом. К этому привыкли его
сослуживцы. Привык и вице-адмирал Головко - один из самых больших
поклонников музыки и театра. И сейчас, сидя рядом, глядя на сильные,
энергичные руки пианиста, волнуясь и вновь переживая страстную, исполненную
глубокого чувства музыку, Головко искренне завидовал ему и сожалел, что сам
не умеет играть.
Иванов ушел, и Головко лег в постель, почувствовав сильную усталость.
Но отдохнуть ему не удалось, в передней послышался знакомый голос начальника
политуправления Николая Антоновича Торика. По привычке, чувствуя себя как
дома, он разделся, прошел в комнату, присел к кровати и сказал с укоризной:
- Нехорошо, Арсений Григорьевич! Арапов вам разрешил только вставать, а
вы устроили тут наблюдательный пункт и придумываете себе работу. Забыли, что
вы после операции. С этим не шутят...
- Ладно, ладно, - Головко поспешил перевести разговор на другую тему. -
Вы это видели? - он протянул Торику газету "Краснофлотец" с очень необычным
письмом, опубликованным на первой странице среди особо важных материалов.
"Добрый день, дядя Миша! Пишу я Вам свой пионерский привет. Дядя
Миша, я живу в детском доме № 5, я учусь в 4 классе 63 школы
Новосибирска. У меня нет ни папы, ни мамы. Я хочу с Вами
переписываться. Я приехала из Сталинграда, отец у меня на фронте, и я
не знаю, где он. Я пишу на имя своего отца, его зовут Миша, но я была
бы рада, чтобы Вы, незнакомый мне дядя, писали мне письма. В детдоме
у нас кормят хорошо, обувают, одевают и пока у нас есть все. Живем мы
в глубоком тылу от фронта. Дядя Миша! Я прошу Вас, быстрее разгромите
фашистов.
Пока до свидания, буду ждать ответа. Лети, мое дорогое письмо, как
ласточка.
Уманская Лида. Город Новосибирск, село Бугры, Тульская ул., детдом №