"Николай Григорьевич Михайловский. Рассказы о советских флотоводцах " - читать интересную книгу автора

Курзенковым. Это был не только искусный истребитель из сафоновского племени,
удостоенный Золотой Звезды Героя, но к тому же человек счастливой судьбы.
Иначе не определишь то, что с ним произошло в 1943 году. На двести двадцать
пятом боевом вылете полярной ночью после выполнения боевого задания самолет
Курзенкова был подбит над вражеским аэродромом и загорелся. Сбивая пламя с
правого крыла скользящим полетом, раненный осколком зенитного снаряда в
ногу, летчик тянул до последней возможности, надеясь сесть на свой аэродром.
Увы, не получилось. Уже когда, казалось, он приблизился к аэродрому, самолет
взорвался. С большим трудом раненому летчику удалось покинуть бушующий
костер, а затем, чтобы не попасть под его удар, он долго не открывал
парашюта, считая в уме секунды и с трудом управляя своим падением. Потеряв
более двух тысяч метров высоты и уйдя в относительно безопасную зону,
Курзенков открыл парашют. При этом рывок был такой силы, что сорвало с ног
меховые унты и левую рукавицу. И хотя мороз был более тридцати градусов,
летчик не подумал, что будет делать без теплых сапог и рукавицы. В его
возбужденном мозгу была одна мысль - о спасении. Плюс ко всем бедам силовые
лямки парашюта, посеченные осколками зенитных снарядов, не выдержали рывка и
оборвались. Под скользящим углом Курзенков приземлился на скат сопки, пробил
телом толстый сугроб снега и потерял сознание... Его нашли и доложили
Головко. И опять командующий разыскивает Арапова, находит его где-то в
далеком гарнизоне. "Дмитрий Алексеевич! Срочно к летчикам. Ранен наш
Курзенков. Высылаю за вами торпедный катер". И Арапов, набросив шинель,
спешит к летчикам. Он извлекает осколок из ноги, удаляет поврежденную
почку...
Все это время, пока шла борьба за жизнь Курзенкова, а это длилось много
дней, Головко в курсе дела всех деталей. И вот наконец Сергей Георгиевич
поправился, вышел из госпиталя. Первая встреча с командующим флотом. В штабе
с утра его ждали, адъютанты суетились, справлялись в бюро пропусков:
пришел - не пришел... И когда он перешагнул порог кабинета, Головко вышел
ему навстречу, глаза его были полны радости - так может радоваться отец за
своего сына. В первые минуты - обычные расспросы, как и что. Курзенков
спешил сообщить о самом заветном:
- Мне бы хотелось поскорег в строй, товарищ командующий...
- А у нас другое решение. Воевали вы отменно, теперь послужите в
Москве, в штабе авиации Военно-Морского Флота.
Курзенков помрачнел, огорчился:
- Что вы, товарищ командующий!.. Да разве можно... Идет война, врага
еще не сломили, а я буду в штабе отсиживаться...
- Вы ошибаетесь. Штаб - есть нерв управления, и там нужны опытные воины
не меньше, чем здесь - на Севере. А кроме того, по заключению врачей, вам
нужно переселиться в другие края, наш климат вам не подходит, погибнете ни
за понюх табаку, а можете еще служить. Поезжайте в Москву и считайте там
себя североморцем, ведь вы оставили след, по которому пойдут молодые
летчики...
И, видя, что Курзенков совсем пал духом, Арсений Григорьевич нашел, как
его отвлечь.
- Футбол любите?
Курзенков еще стоял в расстроенных чувствах, не сразу ответил:
- Да, конечно, люблю. Головко посмотрел на часы.
- В таком случае идем вместе на стадион, поболеем, сегодня играют