"Василий Мидянин. Магистр" - читать интересную книгу автора

Михаил осекся, внезапно осознав, что "Отче наш" превратился в
исковерканную сатанинскую молитву. Измученный непрекращающейся пыткой,
теряющий связь с реальностью мозг привычно перевернул строчку - слишком
часто монах когда-то читал эти слова задом наперед. Господи, да что же
это!..
На жестком ложе в дальнем углу кельи беспокойно ворочался и бормотал во
сне келейник Варфоломей. В миру он был невежественным агностиком и страшным
грешником. Несколько лет назад брат Варфоломей, в то время еще носивший
какую-то собачью кличку вместо имени, состоял в рядах одной из
организованных преступных группировок на должности штатного киллера. Получив
очередной заказ на одного провинциального предпринимателя, который
неосторожно запутался в огромных долгах, Варфоломей начал детальную
разработку операции по устранению объекта и в ее ходе Божьим промыслом
выяснил, что намеченная жертва - его давно потерянный родной брат, которого
он разыскивал всю жизнь. Мгновенно и безоговорочно уверовавший в силу
Господа, Варфоломей тут же переписал на себя долг брата, причем для
устранения разногласий с кредиторами ему пришлось бесплатно выполнить еще
несколько заказов - в то время в его голове Все еще царил полнейший сумбур,
так до конца и не улегшийся даже после нескольких лет строгой монашеской
жизни. Выплатив долг, Варфоломей Отправился к местному архимандриту, добился
у него возможности исповедаться и покаялся во всем. Сначала архимандрит
настаивал, чтобы он предал себя в руки земного правосудия и до дна испил
горькую чашу покаяния, бывшему киллеру удалось убедить владыку, что в этом
случае ему не дожить д
аже до суда - слишком много людей жаждали его крови. В конце концов
архимандрит смилостивился и передал дело Варфоломея по церковным инстанциям,
рекомендовав назначить ему тяжелейшее покаяние в удаленном таежном скиту для
самых страшных грешников. Потрясенный случившимся, чудесным образом
спасенный брат бывшего киллера постригся в иноки и теперь замаливал грехи
мира где-то в Новгородской области.
Келейник рассказывал соседу историю своего воцерковления довольно часто
и красочно. В первый раз Михаил испытывал к нему сострадательное удивление,
во второй - брезгливую жалость, в третий и все последующие разы - постепенно
усиливающееся холодное раздражение, которое ему приходилось искупать потом
жестокой епитимьей и самоограничениями История Михаила была гораздо
занимательнее, но он никогда и никому ее не рассказывал - с того самого
момента, как патриарх благословил его оплакивать свои злодеяния в строгом
таежном скиту...
"Гордыня", - тихо вздохнул Михаил. В его судьбе не было ничего,
совершенно ничего занимательного, тем более в сравнении с судьбой соседа.
Нужно принять на себя дополнительную повинность, чтобы изгнать из сознания
эти крамольные мысли. Допустим, триста земных поклонов с молитвой мытаря
после начала трапезы - и только после этого позволить себе вкушать пищу.
Если не успеет уложиться в отведенные на трапезу четверть часа, то тем лучше
для души... Разумеется, все это - помимо епитимьи, которую наложил на него
за горделивые мысли духовник после завтрашней исповеди. Однако в последнее
время настоятель все чаще стал назначать ему демонстративно легкие покаяния,
и Михаил, который не был удовлетворен таким попустительством, старался
тайком разнообразить наказания своего грешного тела, по мере возможности
укрывая их от испытующего взора преподобного...