"Дмитрий Алексеевич Мищенко. Синеокая Тиверь (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

день! Ей-богу, будет, потому и матушка сказала уже: "Видать, не удержать
мне тебя, Миловидка, в хате. Не думки тебя на улицу кличут, а кровушка
заиграла. Да и то, если девке (слышали, матушка так и сказала: девке)
исполняется шестнадцатое лето, ее уже не к матери - к молодцу клонит.
Значит, так тому и быть, пойдешь этой весной на праздник Ярилы, на первый
разговор с покровительницей девичьего счастья - Ладой. Пусть увидит тебя и
знает, что ты уже есть".
Ох, матушка, в какой стыд ввела, словно огнем опалила. Но и радость
затрепетала в душе, да еще какая! Упала матушке на грудь. Застыдившись,
спрятала лицо, чтобы не видела мать, как оно зарумянилось. Когда же и сил
не стало скрывать эту радость, стала говорить, какая у нее мама золотце:
она, Миловидка, и спрашивать не осмеливалась, можно ли ей идти вместе со
взрослыми на праздник Ярилы, а она уже и догадалась и разрешила. Боги
светлые и боги ясные! Можно ли ждать большего и лучшего! Это же такая
радость! Это же та синичка заветная, которая будет манить всю зиму аж за
Макарьевские острова и греть сердце ветерком-теплом, греть так, что и зима
не зима будет и ожидание не ожидание. Даже в дедусиной неприветливой
избушке!
Хотелось бы знать, что Божейко из Солнцепека тоже будет на празднике
Ярилы. Говорил, Солнцепекская весь по соседству с Выпальским городищем, ей
некуда больше приклониться, кроме Выпала, поэтому и не минует ни одного
праздника, а Ярилы и Купалы - и подавно.
Такой веселый, такой удалой, диво, да и только. Как догнал в дороге
да стал с конем своим рядом с возом, почти до самого Выпала ехал и смешил
всех: и ее, и стариков. Говорил, родился в месяце травене, когда солнышко
погожий день благословляет, поэтому такой веселый и красивый.
Миловида смеялась, довольная, а он, лукавя, стал допытываться:
- А ты в червене родилась?
- Почему так думаешь?
- Потому что такая синеокая, как небо в червень.
- Вроде у самого синие...
- Но не такие, как у тебя, а если и такие, то не иначе как от твоих.
- Ой, какой пустомеля!
- Почему пустомеля? Я правду говорю. Разве не знаешь, вода в озерах
всегда такая, как небо над ними. Потому что вбирают синеву неба, как мои
глаза - твою.
- Я тиверская, поэтому и синеокая.
- Но не все же тиверцы такие, как ты... Ой, хозяйка хорошая! -
Божейко сбил на затылок шапку и обратился к матери Купаве: - А ваша дочка
так же и на ум остра, как на слово?
- Узнай.
- А вот и узнаю. Отгадай загадку, - снова обратился он к Миловидке. -
Бежит озорник, во рту корешок; голодный - не съест, сытый - не...
- Х-ха, загадка! Да это твой гнедой с удилами во рту.
Божейко снова теребит шапку - нахлобучивает ее чуть ли не на глаза и,
усмехаясь, поглядывает на дивчину весело и еще веселей говорит:
- А вот этой уже не отгадаешь: пришел гость да и сел на помост,
распустил коней по всей низине.
Девушка задумалась: отец ее обернулся, хотел шепнуть, но Божейко
успел заметить это и загорланил: