"Барбара Майклз. Тени старого дома " - читать интересную книгу автора

Сан-Суси, если ты помнишь. Он тратил по миллиону долларов ежегодно в течение
пятидесяти лет. И это пошло не только на потолки, камины и отделку, но и
полностью на дворцы и монастыри.
- Да, я читала об этом.
Кевин с трудом дождался, когда у меня иссякнет поток чувств. Его глаза
блестели, и он продолжал:
- Держу пари, ты не представляешь, как много в действительности дворцов
было построено в Соединенных Штатах. Один из наиболее сложных находится в
Пенсильвании, около Филадельфии. Он был создан по образцу Олнвикского дворца
в Англии и имел свыше двухсот футов в длину. Затем Палмерский дворец в
Чикаго, дворец на острове Дар в районе Тысячи островов, Ламбергский дворец в
Патерсоне, Нью-Джерси...
Если бы я не перебила его, он, наверное, продолжал бы не один час.
- Я не думала, что ты так много знаешь по этому вопросу.
- Я кое-что прочел, - Кевин указал на книги, лежащие на столе. Это было
не популярное чтиво, а серьезные тома с такими наименованиями, как
"Американские дворцы" и "Воспроизведение готики в Америке". Смутное,
непонятное чувство дискомфорта овладело мной, когда я представила все это,
но интерес, который Кевин вызывал своими рассказами, заставил меня забыть об
этом.
- Пик всеобщего интереса к этим вещам был в 1890-х годах, - продолжал
он. - Но первый дом дворцового типа был построен в Западной Пенсильвании в
1843 году, тогда как в Массачусетсе Хаммондский дворец появился только в
1925 году. Он сделан из секций подлинного строения, привезенных из Европы. В
нем воспроизведено даже Розовое окно из Реймского собора. Единственное, что
отличает нашего друга Рудольфа от других оригиналов-миллионеров, - это более
развитый вкус. Вместо того чтобы покупать отдельные куски и фрагменты, он
купил весь дом с его содержимым.
- Ты не упомянул, что каждый предмет мебели здесь средневековый, -
сказала я скептически.
- Нет, конечно, нет. Семья, у которой Рудольф купил дом, была в очень
стесненных обстоятельствах. Она продала перед этим большую часть из
остававшегося у нее антиквариата. Но библиотека была фактически не тронута.
Оставались также семейные портреты и разный хлам, являющийся скорее данью
памяти, чем коммерческой ценностью.
- У меня нет слов.
- Не только у тебя, - усмехнулся Кевин.
- Почти нет слов. Я влюблена во все это, Кевин.
- Ты еще не все видела. Как насчет экскурсии?
Я не хотела экскурсий. Моя голова могла переварить зараз только
небольшое количество чудес. Именно поэтому я никогда не проводила в музеях
больше часа. Если бы моя воля, то я поглощала бы все подобные сокровища
маленькими порциями, наполняясь знаниями постепенно. Кроме того, я умирала
от голода. После завтрака я не ела ничего, кроме черствого сэндвича где-то
между Филадельфией и Питсфилдом. Но прежде чем я успела высказать это, Кевин
взял меня за руку и вытащил из моего кресла.
Позднее я познакомилась с домом гораздо лучше, но я все еще помню то
изумление и смятение, которое охватило меня во время первого осмотра. Там
была музыкальная комната, две гостиные, маленькая и побольше, кухня, в
которой был только один современный уголок - электрическая печь и