"Эдуард Мезозойский, Эллон Синев. Первый дылехохл [NF]" - читать интересную книгу автора

Бренчащий "Бобик" заштриховывается снежным балаганом.
Ковш движется в строну самосвала, куски плоти высыпаются в
кузов и содрогаются от боли - каждый и все вместе.
- Таня, дай мне бутылку! Быстрее!
Надо все делать быстро, очень быстро. Пусть милиция и не
приедет больше - все равно останавливаться нельзя. Чтобы не
потерять силы от потери крови. Не подохнуть.
А вот и водка. Игорь снова спрыгивает в яму, падает,
царапает левую щеку, разбивает горлышко бутылки и щедро
поливает истерзанную селезенку. До мозгов доносится сильное
жжение.
- Игорь, отойди из-под ковша! - это уже Коля.
- Погоди, Коля, не стой над душой.
- Над чем?
- Над селезенкой. Тань, еще бутылку. Не открывай, я сам.
Жжение становится почти нестерпимым.
- Может, тебе тампон дать? Нет, реально, без шуток?
- Меньше разговаривай! Давай режь!
Ковш вонзает зубья в окоченевшее глиняное мясо, три
тысячи пятьдесят восемь миллионов метеоритов разом входят в
пике, мир вспучивается, свет крошится и выворачивается
наизнанку, так что в воздухе остается только мелкая нусхетная
пыль. А через мгновение становится совсем темно.

- 4 -

Утро, загипнотизированное легким морозцем, растекалось
поверх заснеженных тополиных лысин. Редкие вороны, по режиму
сна однозначные жаворонки, припомоивались на неестественно
зеленый мусорный бак и приступали к завтраку. Сквозь заросшее
изморозными джунгями окно виднелся уголок парка; хотелось
крепкого чаю, блинов, лыжни и подальше в зимний лес.
...На пороге стоял человек, похожий на бывшего боксера, в
последние годы ударившегося в шахматы и зачем-то надевшего
очки.
- Здравствуйте, я Исаак Андреевич Теремов, от психиатра
Гампольского. Я к вам буквально на пять минут.
Наверное, это вместо извинения. Разбудить в девять утра
- первого брачного утра! - и сказать, что зашел на пять
минут. Так и быть, извиняю.
- Вы проходите, не стойте на пороге, дует, - и Теремов
в один громадный шаг преодолел половину коридора. - Я звонил
Гампольскому много раз, там трубку никто не берет.
- Все верно, он пока в отпуске. Я, собственно, вот по
какому делу... прошу прощения, конечно, что не позвонил
предварительно, с этими вячбенами с ума сойти можно...
Гампольский, он только-только узнал, а я как его старейший
пациент, значит...
- Что?
- Вы извините за некоторый сумбур, да... В общем, я