"Петр Межирицкий. Читая маршала Жукова" - читать интересную книгу автора

высочайшей культуры, типа Свечина и Снесарева, неоднородность не сгладилась.
"Подсчитано, что к 1937 г. около трех четвертей всех командиров были
обязаны своим положением и своим новым престижем исключительно Сталину и его
курсу. Остальные были ветеранами Гражданской войны, в основном,
принадлежавшими к высшему командному составу. Нетрудно себе представить,
насколько сильным при таком положении вещей был карьеристский ажиотаж,
царивший на служебной лестнице. Сложность положения определялась не только
давлением снизу. Существовали трения и на верхах. Они вызывались системой
политического контроля... С 1929 по 1937 год Политическое управление армии
возглавлял Ян Гамарник. Он обладал качествами, непригодными для поколения
коммунистов, выпестованных Сталиным: еврей по происхождению, умный человек,
честный коммунист, убежденный интернационалист. Рядовые младшие
политработники, которых аппарат выпускал конвейерным способом, работали на
низшем уровне рука об руку с красными командирами. Но на верхах, где
ветераны Гражданской войны занимали большую часть командных постов, старшие
и более образованные политработники не ладили с обычно малограмотными, хотя
в военном отношении и заслуженными ветеранами", -- говорит об этом Л.Шапиро
в своей книге.
Это точное, в общем, описание исчерпывающим не является. И ветераны не
были однородны. Вместе служили умные, мыслившие и продолжавшие учиться и
следить за развитием военной мысли, а по сути шедшие во главе ее (и все
равно разные по личностным параметрам) "генштабисты" Блюхер, Гамарник,
Егоров, Корк, Примаков, Тухачевский, Уборевич, Шапошников, Якир с одной
стороны -- и "партизаны"-конники Буденный и Ворошилов с другой. Так же
обстояло дело на всех ярусах военной иерархии. Перед чисткой высший
командный состав РККА включал в себя:
-- офицеров старой армии, обладавших знанием военной науки и военным
опытом. Социально они не были однородны: маршал из рабочих (по поводу чего,
впрочем, существуют обоснованные сомнения) полковник царской службы Егоров,
маршал из дворян поручик Тухачевский, командармы -- москвич-разночинец
Шапошников и литовский крестьянин Уборевич;
-- офицеров военного времени (комкор Ковтюх, штабс-капитан царской
армии, впоследствии окончил Военную академию РККА; был заместителем
командующего войсками Белорусского военного округа до Жукова);
-- студентов и гимназистов, ушедших в революцию и, при выдающихся
способностях, самоучкой приобретших военные знания (командарм-1 Якир,
командарм-2 Примаков);
-- выдающихся самородков практически без всякого регулярного
образования (маршал Блюхер прошел курс в академии германского Генштаба);
-- недавних комиссаров, понявших перспективность перехода в комсостав
(комдив, будущий маршал И.С.Конев);
-- случайных людей, их в армии тоже было немало.
Тесноту на служебной лестнице Сталин сам создал, усиливал и учитывал
при аттестации. Он так уже был силен, что рекомендации его не оспаривались.
Так силен, чтобы звания раздать, а не отметить ими по заслугам. И раздача
так была рассчитана, чтобы посеять в армии еще большую рознь. И в касту
маршалов вошла пятерка, в которой Сталин имел большинство.
Оно было замаскировано: двое из пяти. Формально и не большинство. Но
двое не разлей вода конармейцев -- и трое одинцов. Лишь Тухачевский был
трудноуправляем. Но уж с этим ничего нельзя было поделать. Не присвоить