"Петр Межирицкий. Читая маршала Жукова" - читать интересную книгу автора

XVII съезд показал это с позорной наглядностью.
Делегатов, свежеиспеченных партийцев из провинции, ждала столичная
сытость и незнакомый им гостиничный комфорт. Их кормили и развлекали, их
приветствовали и обслуживали так, что они сразу по прибытии почувствовали
себя нужными, остро причастными делу, на которое их созвали: праздновать
победу социализма, одобрить путь, по которому они к этой победе пришли и по
которому пойдут в будущем. Путь, устланный костьми миллионов лучших людей
России, пытавшихся этому пути препятствовать. Но в том-то и дело, что на
съезде доминировали те, кто всего этого вовсе не понимал и восторженным
ревом глушил все голоса. Они и не прозвучали, что не удивительно. Порядок
отбора делегатов изначально оставил в меньшинстве тех, кто мог использовать
трибуну в деловых целях. Сталин позаботился о том, чтобы этого не случилось.
Пышный прием с самого начала настроил делегатов голосовать за все, что
угодно, даже недослушав, лишь бы это исходило от адептов Сталина.
Мы родились и выросли в атмосфере обожания вождя и ничего иного не
знали, для нас это была данность жизни, привычная, как голубизна небес, и
неизбежная, как смена дня ночью. Но установилось-то все до нас, при
поколении революционном, свергшем привычное и поставившем под сомнение не
только голубизну небес, но даже веру в Бога.
Перестать верить в Бога - и поверить в человека! Бесцельно спрашивать,
как это случилось, ибо это случится на Земле еще не раз. Одна из задач книги
-- дать хотя бы частичный ответ на вопрос о пассивности жертв чистки,
включая тех, кто заранее предвидел роковой поворот событий.
Съезд был самороспуском партии. Он показал, что главной ее функцией
стало любование вождем и славословие столь унизительное, что в перспективе
истории на это как-то неловко даже глядеть. Существование партии уже не
бессмысленным стало, оно стало вредным. Подчинение дисциплине сковало лучших
людей, тех, кто еще мог влиять на ход событий. В бурном море сложнейших
политических течений ХХ века кормчий повел судно, сбросив за борт штурманов
с их лоциями и обсервациями и не слушая впередсмотрящего. Тот, кто сразу
после съезда не поставил целью убрать Сталина, -- до того, как он начал
серию открытых убийств, их можно было предвидеть, если мыслить бесстрашно и
не прятать голову в песок, -- тот, кто стерпел принятие чрезвычайного
законодательства, обрек себя своей участи.
Несчастье в том, что не только себя. Но они, осознав себя обреченными,
далеко вперед уже не смотрели...
Съезд показал, что партия покорна воле генсека и полна энтузиазма,
которым, с его подачи, готова накачивать страну. И армия, потенциально
сильнейшая в мире, повиновалась вождю. Но армия ему нужна была агрессивная,
готовая к захватам. А верхушка РККА в лице ее командармов все еще
руководствовалась идеей несокрушимой обороны. Это был последний рубеж
неподчинения воле вождя, рубеж достаточно мощный, чтобы отсиживаться за ним
до какого-то удобного случая. Армия, последняя надежда пассивной оппозиции,
стала также последним оплотом независимого политико-стратегического
мышления. И порядочности, по строгим международным меркам.
И вот ведь еще что: армия в лице ее идеологического и стратегического
руководства следовала мирным прокламациям коварного сталинского
правительства всерьез. Впрочем, нельзя исключать, что военные на самом
верху, те, кто уничтожены были первыми, понимали удобство своего простодушия
и серьезного отношения к миролюбивым лозунгам и всяческим мирным