"Морис Метерлинк. Обручение (пьеса)" - читать интересную книгу автора

халата. Пол застелен старым ковром; на самом его краю стоят три мешка, в
которых полно золота.

Скупой

Сегодня я займусь вот этими тремя мешками. Прошлый раз я, наверное,
ошибся при подсчете... Не хватает трех луидоров... Три луидора -- это целых
шестьдесят франков, а их тут всего-то шестьсот тысяч: недостача большая... Я
всю ночь не смыкал глаз... В каждом из этих мешков должно быть двести тысяч
франков, в двух -- двадцатифранковиками, в третьем -- десятифранковиками...
Я сейчас высыплю все на ковер и сперва полюбуюсь, какая красивая получится
груда... (Высыпает на ковер монеты из одного мешка.) Так и струятся!.. Так и
струятся!.. Сколько их тут!.. Сколько их тут!.. Когда золото вот этак
рассыплется, трудно поверить, что оно все умещается в одном мешке!.. Теперь
подсыплем из другого... Это мешок с маленькими луидорами... Они такие же
красавцы, как и крупные... Только помоложе, вот и вся разница, и потом их
больше... Поглядим-ка теперь, что в третьем... (Высыпает монеты из третьего
мешка; несколько золотых монеток скатывается с ковра. Скупой ползет на
животе за ними.) Э, нет, э, нет, мои крошки!.. Так не полагается!.. Нехорошо
так удирать!.. Из этого подвала никто не уйдет!.. Вы хотите закатиться, а
потом улизнуть?.. Но -- куда, позвольте вас спросить?.. Лучше, чем здесь,
вам нигде не будет!.. Убежать от старика отца! Стыдно, ай как стыдно!..
Сюда, мои крошки, сюда, мои милочки, сюда, раскрасавицы!.. Все опять в
кучку, сию же минуту домой, в гостях хорошо, а дома лучше!.. (Подбирает
монету, которая откатилась дальше всех.) Знаю я твою повадку: вечно в бегах,
озорница ты этакая, а на тебя глядя -- и другие... Проси прощения, а то
накажу... Когда я что-нибудь куплю, так тебя первую истрачу!.. Нищему тебя
отдам, слышишь?.. (Целует ее.) Ну-ну, я пошутил... Не плачь, не плачь!.. Это
я так только, попугать... Я тебя все-таки люблю, но чтобы это было в
последний раз!.. Трам-там-там, тут и там, предо мной и за мной!.. Мне и за
две недели их всех не пересчитать и не взвесить... Сколько их! Сколько их!..
Красавицы вы мои!.. Я их всех знаю, каждую могу по имени назвать... Для них
надо сорок тысяч разных имен, и каждое имя будет обозначать сокровище!..
(Катается по ковру, усыпанному золотом.) Люблю смотреть на них вблизи!.. Ах,
какое дивное ложе, как хорошо мне в кругу дочерей!.. Ведь это же все мои
дочки, я их родил, воспитал, охранял от бед, ласкал, лелеял, я знаю историю
каждой из них, помню, каких забот они мне стоили. Но это все позади -- они
любят меня, я люблю их, мы неразлучны! . Как хорошо быть счастливым!..
(Хватает золото горстями, сыплет его себе по груди, по лбу, по бороде,
хрюкает при этом от удовольствия, и это его хрюканье постепенно переходит в
сладострастный рев. Внезапно он вздрагивает, приподнимается, встает.
Очевидно, ему послышался шум.) Что это?.. Кто там?.. (Успокоившись.) Нет,
нет, ничего, сюда никто не осмелится... (Замечает Тильтиля и кричит диким
голосом.) Вор!.. Вор!.. Вор!.. Зачем ты здесь?.. Зачем ты здесь?..

Устрашенный, устрашающий, изогнув пальцы, точно когти, Скупой бросается
на Тильтиля, Тильтиль отскакивает и быстро поворачивает сапфир. Старик
останавливается как вкопанный, Несколько мгновений в нем идет борьба,
по-видимому жестокая, наконец он опускает руки, выражение лица его
смягчается и проясняется. Он проводит рукой по лбу, словно отгоняя страшный