"Энн Мэтер. Вересковая пустошь" - читать интересную книгу автора

гораздо больше двух часов. Возможно, если бы не было так темно и уныло, она
чувствовала бы себя лучше.

Она снова села к окну, прижалась носом к стеклу, стала рисовать
пальцем - за что ее уже не раз наказывали - на образовавшемся от ее дыхания
пятне, потом в нетерпении стерла нацарапанную рожицу вздохнула.

Сколько ей еще придется ждать? Домине потянулась за сумочкой, порылась
в ней и вытащила припрятанную на дне пачку сигарет. Странно было думать о
том, что с сегодняшнего дня никому не будет дела до того, курит она или нет.
Она поморщилась. Конечно, если только Джеймс Мэннеринг ничего не имеет
против курящих девушек. Она подавила зарождавшуюся панику, торопливо достала
коробок спичек и прикурила. Глубоко затянувшись, она вынула сигарету изо рта
дрожащими пальцами, а обгорелую спичку сунула обратно в коробок. Ничего
хорошего не выйдет, даже теперь, если сестра Тереза застанет ее с
сигаретами. Не так-то просто избавиться от привычек девятилетней давности.

Она снова выглянула из окна. Отсюда были видны сады, а далеко справа,
если прижаться лбом к стеклу, можно было разглядеть дорогу, ведущую к
главному входу в монастырь Святых Сестер.

Нервное напряжение усилилось, когда с дороги за стенами монастыря
донесся шум мотора машины; но звук постепенно затих вдали, и она поняла, что
кто бы ни был за рулем, он проехал дальше мимо запертых ворот в начале
подъездной дороги.

Домине поежилась. Скорее всего, ей недолго осталось ждать. Разве Джеймс
Мэннеринг не понимал, насколько она должна быть взволнована? Неужели он
считал, что она воспримет новости об изменении своего положения бесстрастно,
что воображение не станет тревожить ее картинами будущего?

Девушка снова встала, подошла к пустому камину, затушила сигарету,
окурок сунула к спичкам, а коробок спрятала на дне сумочки. Потом достала
пудреницу и окинула взглядом свое отражение в маленьком зеркальце. Зеркал в
монастыре было немного, а отражение в покрытом пудрой стеклышке оказалось
смазанным. Что о ней подумает Джеймс Мэннеринг? - лениво размышляла она. И
что она подумает о нем? А что можно думать о человеке, которого никогда не
видела? И на которого внезапно возложили ответственность за тебя?

Она откинула в сторону неаккуратно подстриженную каштановую челку,
свисавшую на лоб. На ее взгляд, ничего красивого в оливковой коже и больших
карих глазах не было. Ее брови и ресницы были черными - это она считала
большим преимуществом, ведь девушкам разрешали пользоваться только пудрой и
губной помадой, и то в минимальных количествах. Волосы у нее были длинные,
густые и шелковистые, особенно когда она их тщательно расчесывала, но
поскольку они всегда были заплетены в косу, никто не мог оценить их по
достоинству.

Вздохнув, Домине убрала пудреницу и принялась сочинять, что она скажет
Джеймсу Мэннерингу, когда тот приедет. Трудно было решить наверняка, как