"Энн Мэтер. Наслаждение и боль " - читать интересную книгу автора

руководствовался, оставляя ее здесь, у нее ведь нет иного выбора. Она
вынуждена остаться и помочь Карлосу каким-то образом, если это будет в ее
силах. Она не притворялась перед собой, что это будет легко. Он не был
обычным ребенком без комплексов. Если Элизабет Латимер не убедила Рафаэля,
что его сыну просто необходимы ровесники-друзья, то ей это будет сделать
гораздо труднее.
Взглянув на часы, она отметила, что время еще очень раннее и она успеет
разобрать свои вещи. Скоро она вернулась в свою спальню и наклонилась над
своими чемоданами, распаковывая их. Вечером она только достала необходимые
туалетные принадлежности, теперь же вынула и развесила немного смявшиеся
платья, разложила по ящикам белье. Затем она пошла в ванную и приняла
прохладный душ, оделась в обтягивающие голубые слаксы и белую блузку. Она не
была уверена, что ее туалет подходит гувернантке, но поскольку было еще
рано, она решила совершить прогулку и до завтрака заняться собственным
исследованием местности.
Стянув волосы сзади широкой лентой, Лаура изучила себя в зеркале и
скоро сбежала по лестнице в холл. Она вышла за дверь и постояла,
осматриваясь с интересом. Здесь возле дома располагались посадки фруктовых
деревьев, перемежающиеся цветущими кустами. Направо от нее - море,
синее-синее и величественное, а слева - полоса земли, голая и сухая. Дом
окружен стеной, но местами в ней образовались проломы, через которые она
видела нераспаханные поля. На сломанных кирпичах росли кустики белых,
похожих на колокольчики цветов, а дикие розы и лимоны распустили свои
веточки, укрывая разрушения, причиненные годами, соленым ветром и туманом
Атлантики.
Выйдя из ухоженного сада, она пересекла лужайку и направилась к пролому
в стене. Раздвинув ветви вьющихся растений, она выбралась через него на
открытое пространство снаружи. Там было прохладнее, чем в огороженном саду,
и необыкновенно свежо. Бриз разметал ее волосы, и они прядями упали ей на
лицо, несмотря на стягивающую их ленту. Лаура улыбнулась про себя. Когда она
вернется в Англию, все это останется в памяти как эпизод, возможно несколько
болезненный, но она будет с восторгом вспоминать чудесную свободу этого
простора, не затронутого суетливой цивилизацией.
Она шла медленно по высокой траве, которая касалась ее бедер; сорвав
травинку и задумчиво ее пожевывая, она приблизилась к концу мыса, к спуску,
который отлого шел к берегу моря. Ей казалось, что она в мире совершенно
одна, и она забыла обо всем, пока не услышала топот копыт. На мгновение, с
остановившимся сердцем, она вспомнила о диких быках и вознамерилась бежать
куда глаза глядят. Вокруг не было деревьев, никакого укрытия, и сознание
уязвимости пришло к ней слишком поздно.
Но на этот раз все обошлось: к ней приближался всадник. Прежде чем он
оказался в достаточной близости, чтобы она разглядела его лицо и узнала в
нем Рафаэля Мадралена, ее сердце начало беспокойно колотиться в груди. Он
ехал на вороном жеребце, который, как подумала Лаура, достаточно объезжен, и
она заставила себя успокоиться. Когда Рафаэль приблизился и наклонился с
седла к ней, он произнес холодным, с яростью, но сдержанным голосом:
- Ты что, собираешься оказаться убитой? Лаура взглянула на него,
чувствуя себя невероятно глупо и продолжая играть травинкой во рту.
- Я... я полагаю... Вы что, имеете в виду быков? - спросила она
спокойно.