"Энн Мэтер. Ловушка Иуды" - читать интересную книгу автора

вает одновременно; во всяком случае, за последние часы она и думать по-
забыла о Тони.
Позади нее открылась дверь, и она, вздрогнув, очнулась от своих мыс-
лей. Он оставил ее в библиотеке, пока был занят, а Сара, хотя и редко
пила вино, с удовольствием ощутила, как по телу разливается живительный
огонь. Как и в тот раз, на его лице промелькнуло странное выражение,
когда он смотрел на нее, потом он закрыл за собой дверь и сказал:
- Похоже, ты здесь совсем как дома. Интересно, сколько раз ты вот так
же сидела в этом кресле, коротая вечера с Адамом?
Сара тут же спустила ноги на пол. (Это была ее любимая поза: скинуть
туфли и подобрать под себя ноги.) Она судорожно искала свои сапоги: без
них она чувствовала себя как-то неуверенно.
Майкл Трегоуэр быстро подошел и ногой отбросил сапоги в сторону; Сара
подняла на него возмущенные глаза.
- Сегодня они больше тебе не понадобятся, - сказал он, и уголки его
губ чуть-чуть приподнялись в недоброй улыбке.
Сара вздохнула, решив больше не спорить с ним.
- Хорошо, - сказала она. - Я и сама собиралась здесь остаться. Диана
разрешила мне пожить здесь пару неде...
- Ни черта подобного! - резко бросил он. - Это не ее дом, она не мо-
жет им распоряжаться.
- Не се?
Сара не могла удержаться и поддразнила его, но он не заметил.
- Не твой, - холодно согласился он. - Раз ты бросила брата, у тебя
больше нет прав на Равенс-Милл.
- Неужели? - Сара не могла это так оставить. - Вы слишком долго жили
за границей, господин Трегоуэр. Теперь другие законы. В случае развода
или раздельного жительства супруга получает половину всего имущества. А
Диана и Адам не были разведены, значит...
- Так ты, сучка, все рассчитала! - в бешенстве выпалил он, схватил
Сару за руки выше локтей и так рванул ее из кресла, что стакан с бренди
выскользнул из ее руки и со звоном разбился о каминную решетку. - Ты еще
смеешь говорить, что ты хозяйка дома? Что то, что принадлежало Адаму,
теперь твое?
Сара так дрожала, что, если бы он не держал ее, не устояла бы на но-
гах. Он беспощадно, будто тисками, сжимал ее руки, прикрытые всего лишь
тонкой тканью блузки (в библиотеке было тепло, и Сара сняла жакет).
- Я... я только хотела сказать, что... - заикаясь, говорила она, а он
смотрел на нее со злостью, но она вдруг побледнела, и у него изменилось
выражение глаз.
- Такая бледная, - пробормотал он. - Такая хрупкая. Ничего удиви-
тельного, что ты сводила с ума беднягу Адама! - И, притянув ее к себе,
он прижался губами к ее рту.
Положив руку ей сзади на шею, он прижал ее к себе так, словно хотел
раздавить. Он сковал ее, она чуть не задохнулась, сердце у нее судорожно
билось, но Сара ощутила, что в ней пробуждаются неведомые ей чувства.
Никто еще не целовал ее так грубо, так по-взрослому, так зло, и все же,
пока он держал ее вот так, она чутьем угадала, что помимо воли его отно-
шение к ней меняется.
Рука, которая все еще стискивала ее руку, вдруг ослабела, скользнула