"Жеральд Мессадье. Царь Давид " - читать интересную книгу автора

Она напрягла свое тело. Он привлек ее к себе и склонил так низко свое
лицо к ее лицу, что волос не прошел бы меж их губами. Она прерывисто дышала,
и он вдохнул в себя запах вина, которое она пила. Он ласкал ее груди через
ткань платья, пока ее соски не стали твердыми. Тогда, нежно отодвинув ногу
Меровы, он медленно поднял платье, потом тунику, и она тихо вскрикнула.
- Ты знаешь, как создан мужчина? - сказал он, взяв ее руку и направляя
ее. Она снова вскрикнула.
- Это то, что ты берешь в себя от мужчины, - сказал он, опуская
медленно, очень медленно свою руку по животу Меровы, пока не коснулся
выпуклости тела. - И так, как ты меня ласкаешь, я тебя ласкаю, - шептал он,
вкушая медленное, но несомненное влечение к нему этого женского тела,
напряжение перед бурей. Она ждала, что он лишит ее девственности, и он это
знал. Она была обещана победителю Голиафа, следовательно, она ему
принадлежала. Но Саул хотел, чтобы он ее изнасиловал, чтобы быть
обесчещенным, а Давид насиловал только сердце. Он склонился к ней и вспомнил
девушку, которую оставил по дороге в Вифлеем.
Она уперлась спиной в руку, которая ее поддерживала.
- Так будет с тобой в том случае, если я возьму тебя в жены, - сказал
он, все еще наклоняясь над ней. Он угадал взгляд, который она устремляла на
него в темноте. - Но тогда это не будет украдкой. Ты можешь только знать,
что почувствуешь, но ты остаешься девственницей. И ты сможешь, если ты
осмелишься это сказать, подтвердить, что Давид мужчина.
Она растерялась.
- Ты меня не взял, - сказала она. - Будут говорить, что я уродина.
Он рассмеялся.
- Где скажут это, если это не во дворце? Ни одна царская дочь не
уродлива, Мерова, а ты меньше других.
- Но я твоя! Мой отец обещал меня победителю Голиафа.
- Что же он не сказал мне это сам?
- Вот поэтому ты не взял меня? - спросила она.
Он тихо и горько засмеялся. Вот сколько стоила ему слава! Народная
слава, любовь царевича, ревность царя, а потом недостойные интриги,
инструментом которых была одновременно хитрая и наивная девушка.
- Но ты можешь приходить за удовольствием каждый вечер, - предложил он
насмешливо.
Она поднялась и ушла быстрым и раздраженным шагом. Мерова, однако, была
упорной. А может быть, действительно влюбленной. Или и то и другое. Она
вернулась в следующие вечера, настойчиво добиваясь своей цели, используя для
этого все тонкости, которыми она владела инстинктивно или которые были
рекомендованы ей сожительницами дворца. Но если он извлекал из этого
удовольствие, не уступал и смеялся, неистово избегая главного, то она
старалась его то оцарапать, то покрывала поцелуями.
Каждый вечер он рассказывал все Ионафану, которого это забавляло, но и
тревожило: сколько дерзости у девственницы, его родной сестры, и
настойчивости у отвергнутой девушки, а также интриг, замышляемых Саулом и
его людьми. Но в конце всегда взрывы смеха Давида и Ионафана, руки, лежащие
на плечах товарища, вся эта интрига только еще больше объединяла их.
Хитрость не удалась. Дворцовые сплетники скоро рассказали молодым людям, что
повитуха осмотрела Мерову и подтвердила ее невинность. Давид, безусловно, не
был равнодушен к женщинам, он не был рохлей, но у него не было и намерения