"Робер Мерль. Изабелла" - читать интересную книгу автора

- Как, - воскликнула Изабелла с откровенной насмешкой, - ужели это
правда? Вам приятнее со мною, нежели с синьорой Лукрецией?
И тотчас же, как бы желая загладить обиду, она первая засмеялась своей
шутке и оперлась на руку собеседника, бросив ему почти нежный взгляд.
Беседа затянулась значительно дольше, чем было прилично для первого
свидания. Удивлению Паоло не было границ: у Изабеллы, невзирая на знатность
рода, ума оказалось не меньше, чем у какой-нибудь куртизанки.
В комнате, где беседовали обрученные, был спрятан соглядатай, который
донес обо всем нанявшему его прожженному интригану - старику Орсини. Тот
пришел в восторг, услышав, как обернулось дело. Он знал буйный нрав Паоло и
опасался, как бы сын не обидел молодую герцогиню, а в ее лице - все
семейство Медичи, ведь тогда этот брак, столь выгодный для его рода, был бы
невозможен. Старик Орсини страдал многолетним недугом, подточившим его силы;
он только и мечтал дожить до того дня, как этот союз будет заключен.
Убедившись теперь, что Паоло без ума от Изабеллы, он с глубоким
удовлетворением сказал своему поверенному и главному секретарю Лодовико
Шиарра: "Ну, теперь и умереть можно". И действительно, не прошло и недели,
как он умер.
Изабелле выпало счастье подарить герцогу Паоло сына. Его нарекли
Вирджинио, и крестным отцом его был брат Изабеллы, Франческо Медичи, герцог
Тосканский. Франческо, питавший к сестре до странности сильную
привязанность, всегда держал себя с ней необычайно сурово. Изабелла, смеясь,
сказала как-то Браччано, что, если бы Франческо получил титул герцога до
того, как они поженились, он бы нашел предлог, чтобы не допустить свадьбы и
заточить сестру в монастырь.
На протяжении восемнадцати лет их совместной жизни любовь Браччано к
герцогине была так сильна, что его не могла удержать надолго ни одна
женщина. Но он был воином и сражался в дальних краях. Изабелла чувствовала
себя покинутой. Она узнала, что муж изменяет ей, и затаила глубочайшую
обиду. Однажды, когда Паоло вернулся к жене после восьмимесячного похода,
пылая любовью, она холодно встретила его и осыпала всеми колкостями, какие
только пришли ей на ум. А ума, к несчастью, у нее было достаточно.
- Черт побери, синьора! - сказал герцог, раздосадованный и уязвленный
подобным приемом. - Вы мне ставите в вину всякий вздор! Неужели вы способны
ревновать меня к какой-то деревенской девчонке, которая мне подвернулась в
придорожной канаве? Что же, по-вашему, я должен отказывать себе в пище,
когда я голоден?
- А мне, синьор, - возразила она надменно, - следует, очевидно, умереть
от голода или искать пропитания на стороне?
Герцога жестоко оскорбил этот ответ. Он побледнел, вышел из комнаты, не
вымолвив более ни слова, вскочил в седло и не возвращался к Изабелле целый
год. Будь он хитростью в отца, он поручил бы кому-нибудь из служанок следить
за герцогиней и тогда узнал бы, что она не ложится спать, не простившись с
портретом мужа долгим поцелуем. Портрет этот, написанный в натуральную
величину и наделенный удивительным сходством и необычайной живостью черт,
был не подвешен к стене, а поставлен на пол и прикреплен за верх рамы, так
что казалось, будто герцог входит в комнату жены. Каждый вечер Изабелла в
ночном наряде, распустив по обнаженным плечам чудесные белокурые волосы,
припадала к портрету, громко вздыхая и проливая слезы. Роста она была
небольшого, и ей приходилось становиться на цыпочки, чтобы дотянуться до губ