"Робер Мерль. За стеклом (роман)" - читать интересную книгу автора

Ладно. Он уделяет мне пятнадцать минут своего драгоценного времени, ни
минутой больше. А теперь он, конечно, станет, во-первых, извиняться за
опоздание (но его задержал декан) и, во-вторых, извиняться, что может
посвятить мне меньше времени, чем ему хотелось бы. поскольку все его
утренние встречи сдвинуты. Дельмон раздавил окурок в пепельнице на столе
этажного служителя (в это время всегда отсутствовавшего). Гнусно, что
пять-шесть минут - это все, что Рансе считает возможным уделить одному из
коллег, когда тот хочет поговорить с ним о своем продвижении. Дельмон
почувствовал, как его захлестывает обида. В конце концов, именно ассистенты
тянут воз в отделении, их в десять раз больше, чем профов, и у каждого из
них вдвое больше часов, на них взвалена проверка всех письменных работ, не
говоря уж об экзаменах и всякого рода организационных обязанностях. Зато,
что касается оклада, тут профам достается поистине львиная доля. А ведь
между ним, ассистентом Дельмоном, прошедшим конкурс, но еще до сих пор не
имеющим докторской степени и потому бесправным крепостным, и доктором Рансе,
единственным властителем сих мест после бога, лежит всего лишь толща
диссертации, но уж в данном конкретном случае отлично известно, сколь пухл и
тяжеловесен этот кирпич - восемьсот страниц в осьмушку листа крохоборческой
эрудиции третьестепенного автора: типичный образчик нечитабельного
критического исследования о нечитаемом писателе. Это определение Дельмон
записал. Впрочем, будем справедливы, Рансе вежлив, не вовсе несведущ, не
бесчеловечен. Но он отстал. У него нет и тени таланта, после диссертации он
не выжал из себя ни строчки, вся его успешная карьера зиждется на
отполированной посредственности, умеренный блеск которой никогда не рисковал
затмить кого-либо из тех, в чьей власти было помешать продвижению Рансе. И
вот теперь, перевалив за пятьдесят, он - заведующий отделением Нантерского
университета и, пожалуйста, не забывайте, что хотя Нантер и не Сорбонна, но
все же и не какая-нибудь там провинция. Рансе жаждет стать членом Академии,
получить ленточку Почетного легиона в петлицу, а пока суд да дело, не может
устоять против соблазна рассматривать себя как некоего абсолютного монарха и
поощряет восторженно-влюбленный подхалимаж, которому предаются честолюбивые
ассистенты и избранный круг студентов, все эти приемы для happy few
², дни рождения у него на вилле в Сен-Клу, праздничные сборища,
где он, восседая смиренно на низеньком пуфе в стиле Людовика XV в клубах
воскуряемого ему фимиама, являет собой средоточие и алтарь культа.
¹ Сказал (лат.).
² Немногих счастливцев (англ.).

- Интересно, - услышал он за собой звонкий голос. - Вы тоже ждете
Рансе?
Дельмон обернулся. На него, чуть склонив голову и очаровательно
улыбаясь, смотрела затуманенными голубыми очами Мари-Поль Лагардет,
белокурая, длинноногая, изящная, с шарфом от Эрмеса на гибкой шее. По правде
говоря, она смотрела так на всех своих коллег-мужчин. И все же Дельмону,
хоть он и не обольщался, было это приятно. Ему стукнуло тридцать семь, он
знал, что не слишком красив, и девушки не так уж часто старались ему
понравиться. Но в то же время он незаметно приготовился оказать
сопротивление. Даже у тех, кто был чувствителен к прелестям мадмуазель
Лагардет, она слыла одним из столпов "интимного кружка".
- Он назначил мне встречу на восемь сорок пять, - сказал Дельмон.