"Робер Мерль. За стеклом (роман)" - читать интересную книгу автора

пальцем в перегородку, - вам не вечерний туалет нужен, вам нужен...
Брижитт заткнула ему рот ладонью.
- Замолчи, Давид, прошу тебя, - сказала она умоляюще. - Ты не
соображаешь, что говоришь. Ведь мне жить с ними, не тебе.
Давид резко отбросил руку Брижитт, вытянул свои длинные ноги и,
уставившись в потолок, заложил руки за голову. Брижитт, опершись на локоть,
в тревоге склонилась над ним.
- Я спрашиваю себя, - сказал Давид, внезапно обретя полное
спокойствие, - почему женщины так часто сами себе враги? Почему до сих пор
есть девочки - и девочки просвещенные ("просвещенные" он взял в кавычки),
рассматривающие себя как запломбированный товар, сорвать пломбу с которого
имеет право только покупатель? Какой отвратительный торгашеский взгляд на
женщину. Если ты не имеешь право располагать своим телом по собственному
усмотрению, ты уже не человеческое существо, ты предмет потребления.
Брижитт молча глядела на него. По существу, она была с ним согласна.
Возражения ее касались частностей. Когда Пейрефитт, опираясь на
фальсифицированный зондаж общественного мнения, заявил, что "студентки,
живущие в общежитии, не желают пускать юношей в свой женский мир", ей было
слишком хорошо известно, что такое "женский мир", столь высоко ценимый
министром. Девушки, которые чувствуют себя ущемленными, подавляют в себе
желания, мыкаются в ужасающем одиночестве или, хуже того, льнут друг к
другу, живут в гнусной атмосфере гинекея, сплетен, извращенных отношений.
Поверьте, господин министр, если у вас есть дочь, пусть уж лучше к ней, как
ко мне, ходит парень, даже если он и анарх вроде Давида.
- Ты согласна? - спросил Давид, не глядя на нее.
- Разумеется, - сказала Брижитт, позволяя себе в свою очередь пожать
плечами.
Разумеется, она согласна. Но есть и другая сторона. Если говорить о
принципах, то общественная позиция Давида в женском вопросе была
благородной. Да, благородной. А конкретно? Со мной? Если говорить о
человеческих отношениях? С девочкой по имени Брижитт?
- Это, во всяком случае, еще не причина, чтобы оскорблять моих
соседок, - сказала она. - Какой толк в твоих провокациях?
Давид хохотнул:
- Твоими устами вещает "Франс-суар". Усвой, лапочка: провокация, как
мы ее понимаем, отнюдь не бесцельна. Это весьма полезное оружие в
политической борьбе. Она вынуждает противника сбросить маску и раскрыть свою
подлинную природу.
Она сказала язвительно:
- Не ради этого ли вы в январе намяли бока декану, обозвав его легавым
и нацистом? - И добавила: - Насчет наци вы попали пальцем в небо: он
участник Сопротивления.
Давид пожал плечами.
- Прежде всего, декана только слегка помяли без заранее обдуманного
намерения. Повторяю: слегка. Сначала мы лишь протестовали против дела об
исключении, заведенного на Дани ¹. Но ты сама знаешь, как
получается. Приплелся декан, и все приняло иной оборот, его попрекнули, что
он прибегает к помощи полиции. Впрочем, он тут же доказал, что упрек был
обоснован: воззвал снова к своим дорогим легавым. Как в шестьдесят седьмом.
¹ Даниель Кон-Бендит. - Прим. автора.