"Д.С.Мережковский. Не мир, но меч (К будущей критике христианства)" - читать интересную книгу автора

XII

Не приходит Царствие Божие приметным образом и не скажут о нем: вот оно
там или вот - здесь. Се Царствие Божие внутри вас есть.
Но нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего внутреннего,
что не сделалось бы внешним. Прихождение Царства Божиего невидимо; но
пришествие его не может не быть видимым: ибо, как молния исходит на востоке
и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого.
Царство Божие и есть эта молния, рассекающая небо и землю, соединяющая небо
и землю.
Христианская церковь, вернее - идея о церкви, потому что самой церкви
не было в христианстве - всегда или уходила от мира, или, входя в него,
теряла остроту свою, притупляла свой меч.
Истинная Церковь войдет в мир, врежется в исторически-реальное
человечество, как в живое тело врезается меч.
Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я
принести, но меч.
Церковь грядущего Господа и есть этот меч.

РЕВОЛЮЦИЯ И РЕЛИГИЯ

Имеет ли русская революция религиозный смысл?
Для Европы и для самих русских пока заслоняется в ней все остальное
великим смыслом общественным. Что это переворот не только политический, как
все доныне бывшие европейские революции, но и социально-экономический,
следовательно, небывалый в истории, уже и теперь, кажется, явно для всех.
Именно в этом социальном значении своем русская революция есть продолжение
и, может быть, конец того, что начали и не кончили революции европейские. Во
всяком случае, этим грозным девятым валом уносится Россия от всех берегов
исторических; этим небывалым пожаром охвачено государственное строение,
величайшее не только в пространстве, но и во времени. Русское самодержавие
уходит корнями своими через Византию, Второй Рим христианский, в Первый Рим
языческий и еще далее, в глубину веков, в монархии Востока. Рушится здание
тысячелетней древности, тысячелетней крепости, твердыня, которая служила
оплотом всех реакций и о которую разбивались все революции. Последняя,
глубочайшая основа этой твердыни, - не только социально-политическая, но и
религиозная.
Монархия, единовластие, отражает во внешних государственных формах
внутреннюю религиозную потребность человеческого духа, потребность Божеского
единства - единобожия: один царь на земле, как один Бог на небе;
единовластие человеческое - символ единовластия Божеского; монархия - символ
теократии. Можно, конечно, сомневаться в мистической предельности и вечности
этого символа, ибо откровение Божеского единства не есть последнее
религиозное откровение богочеловечества; откровение троичности выше, чем
откровение единства. Но, во всяком случае, ежели не с мистической, то с
исторической точки зрения, если не для будущего, то для прошлого русская
революция, низвержение русского единовластия, имеет великий смысл
религиозный.
Для того чтобы понять этот смысл, следует рассматривать русскую