"Д.С.Мережковский. Св.Иоанн Креста ("Испанские мистики" #1) " - читать интересную книгу автора

переживает св. Иоанн Креста с такою силою, как, может быть, опять-таки никто
за две тысячи лет христианства, кроме св. Бернарда Клервосского, св.
Франциска Ассизского и ближайшей спутницы Иоанна, его ученицы и учительницы
вместе, св. Терезы Иисуса. Знает Иоанн Креста, что в брачном соединении "Бог
сообщает душе... страшную силу" (Авг., 215). Сила эта и есть та бесконечная,
никаким насилием непобедимая сила человеческой Личности, которая взорвана
будет, при "расщеплении атома" - Личности, безличная тоталитарная
государственность наших дней. Вот почему, когда осуществляемая в
христианстве воля к Личности начнет бороться с воплощенной в
антихристианской тоталитарности волей к Безличности, то св. Иоанн Креста и в
этом религиозном опыте своем - наиболее личном, брачном соединении души
человеческой с Богом, - будет людям нужнее, чем кто-либо.


3

Но людям наших дней он так не нужен, так не существует для них, -
потому что для людей существует действительно только нужное - что им трудно
поверить, что такой человек был. Самое противоположное им существо, их самый
крайний духовный антипод - св. Иоанн Креста. Он и они отрицают друг друга до
таких последних глубин бытия, что можно сказать: он есть - их нет, и
наоборот. Чтобы это почувствовать, стоит только сравнить две оценки знания -
одну, у св. Иоанна Креста, и другую, у людей нашего времени. Знание или,
вернее, та низшая часть его, в которой изучаются только законы действующих в
мертвой материи механических сил, заменяет людям сейчас то, что некогда была
для них энергия. Люди наших дней верят в сверхъестественную силу знания
почти так же слепо и грубо-невежественно, как дикари - в колдовство. Если бы
св. Иоанн Креста имел несчастие жить в наше время, то он понял бы жалкий
обман такого мнимого знания. Один из первых основателей того, что мы
называем "критикой познания", он понял, что человеческий разум вечно
колеблется, как на двух чашах весов, между возможностью и невозможностью
действительного, за покров явлений проникающего знания; понял, что не знать
для человека иногда нужнее, чем знать. "Последнее действие разума
заключается в том, чтобы от себя отречься", - скажет Паскаль, духовный
близнец св. Иоанна Креста. "Последнее действие знания заключается в том,
чтобы от себя отречься", - мог бы сказать св. Иоанн Креста. Люди думают, что
день покрывается ночью, а св. Иоанн Креста знает, что наоборот: Ночь
покрывается днем, как учит незапамятно древняя вавилонская клинопись; знает
он, что звездная ночь того, что другой духовный близнец его, св. Дионисий
Ареопагит, называет "Божественным Неведением", Agnosia, глубже, чем
солнечный день человеческого знания (Baruzi, 452).
Не зная куда, я молча вхожу,
и в незнании моем я выше всякого знания.
Не зная, как я вошел в темное место, в беспричинное действие...
Где кто-то что-то сказал мне великое,
понял я, что незнание мое выше всякого знания...
Смертная борьба в душе моей; самого себя уже не знаю,
всякое чувство бежит от меня,
и пустота во мне бесконечная.
А все же, в незнании моем,