"Д.С.Мережковский. Борис Годунов (Варианты киносценария) " - читать интересную книгу автора

околачивается, теперь в обители где ни есть привитает.
- Что ж, он не помеха, - шепнул Григорий. - К пути же привычный.
- Я и говорю. Да и грех младенца отгонять. Шустрый такой, поможливый...
Ну, Господи благослови. Заступница Казанская. Пресвятая матерь Божия и все
святые угодники...
В светлеющих заревых сумерках крадутся чернецы по монастырским
переходам. Вот они в ограде. Далеко-далеко уж ударили где-то в колокола. А у
самых ворот застиг беглецов и первый, густой удар Чудовского колокола, - к
заутрени.
Выкатился откуда-то взлохмаченный Митька. Словно ждал их! И деловито
так: "Поспешайте, мол, калитка отомкнута, как раз привратник отлучился".
И правда: отворили, вышли, никто не видел. Все трое: Митька не отстал,
да и не отстанет.
Москва гудит колокольным звоном.

4. КОРЧМА

Корчма на Литовской границе. Григорий, мирянином. Митька, Мисаил и
хозяйка. На Митьке (он мал ростом, рыжеват) одежонка приличная, не оборван.
Мисаил в виде бродяги-чернеца. Хозяйка подает на стол.
Хозяйка. Кушайте, родные. Что Бог послал. Вина не вынести ли, отец
честной?
Мисаил. А есть у тебя вино?
Хозяйка. Как не быть!
Мисаил. Ох грехи! Не приемлю ныне, не приемлю раз принял и обрушились
на меня беды неисчетные, обступили мя алчущие души моей напрасно, изострили
жала свои, яко змии, разъяли пасти свои, яко львы. Слово Велиала[1] прииде
на мя...
Хозяйка. Эки Страсти Господни! Спаси Господи и помилуй!
Мисаил. И восстал Бог, исторг мя из преисподней, избавил нози мои от
преткновения, дабы ходил я во свете живых[2]... так-то, хозяюшка. Ты вынести
винца-то, с дороги одна чарочка - отпустит Бог греху.
Хозяйка приносит вино. Мисаил пьет.
Григорий (хозяйке). Это куда дорога?
Хозяйка. В Литву, кормилец, к Луевым горам.
Григорий. А далече ли до Луевых гор?
Хозяйка. Недалече, к вечеру бы можно туда поспеть, кабы не заставы
царские, да сторожевые пристава.
Григорий. Как заставы?
Хозяйка. Да бежал кто-то из Москвы, Господь его ведает, вор ли
разбойник, только всех велено задерживать да осматривать. А что из того
будет? Ничего, ни лысого беса не поймают: будто в Литву нет и другого пути,
как столбовая дорога! Вот хоть отсюда свороти налево, да бором до часовни, а
там прямо на Хлопино, а оттуда на Захареево, а там уж тебе и Луевы горы. От
этих приставов только и толку, что притесняют да обирают нас бедных.
(Прислушивается). Вот, кажись, скачут. Ах, проклятые.
Григорий. Хозяйка, нет ли в избе другого угла?
Хозяйка. Нету, родимый, рада бы сама спрятаться. Только слава, что
дозором, а подавай им вина, и хлеба, и неведомо чего, чтоб им издохнуть,
окаянным! Коней за тыном привяжут, а сами тут прохлаждаются...