"Д.С.Мережковский. Письма " - читать интересную книгу автора

Я радуюсь, что участники Католической организации помощи, еще до
появления в печати нашего "Призыва", сочли невозможным сделать ответчиками
за выступления некоторой части эмиграции людей, которых сами признали
неповинными и помощь свою им возвратили. Это дает мне большое
удовлетворение, ибо таким образом взгляды, выраженные в нашем письме,
признаны Вами совершенно правильными.
Что касается Вашего последнего письма, г. аббат, обращенного лично ко
мне, то для меня, прежде всего, не ясна связь между столкновением
сегодняшнего дня, благополучно разрешившимся, и тем письмом от 15 мая 1923
года, на которое Вы указываете.
Я действительно поставил вопрос, почему молчит Рим, когда убивают,
истязают, заточают служителей христианской церкви. Я действительно терпеливо
ждал ответа три года и, не получая его, готов был ждать и долее. Ныне Вы,
насколько я могу Вас понять, находите, что эта моя надежда напрасна, и что
я, как будто, даже права не имел подобного вопроса ставить. И хотя,
повторяю, мне не ясна связь между помощью эмигрантам, нападками на Вас в
некоторых эмигрантских газетах, нашим "Призывом" - и моим письмом 1923 года,
я очень рад, что Вы о нем вспомнили. Это дает мне возможность ответить Вам
определенно.
Как три года тому назад, так и теперь, я глубоко убежден, что обращение
к Церкви, называющей себя "кафолической" (т. е. вселенской), с мольбой
возвысить свой голос в защиту убиваемых, истязуемых служителей христианских
алтарей - есть не только право, но и долг всякого христианина. Как и три
года тому назад, так и теперь я твердо верю, что подобное обращение к
Римско-католической Церкви не должно и не может остаться безответным, от
кого бы ни исходило.
Если же доныне оно таковым остается, а выступления некоторых
католических иерархов как будто подтверждают "молчание Рима", - я не
позволяю себе это объяснить не чем иным, кроме полной неосведомленности.
Голос гонимых всегда слабее голоса гонителей и удивляться ли, что
представители католичества слушая обманщиков, сами оказываются в сетях
обмана. Удивляться ли, что высокочтимый о. д'Ербиньи едет на 16 дней в
Москву, попадает, как будто "случайно", на совсем не случайный, а специально
для него приготовленный, диспут "митрополита" Введенского с Луначарским и
затем, вернувшись, в теплых тонах описывает и "беседу", и христианский пыл
"митрополита"?
Не ясно ли: достопочтенный отец не знал, что Введенский вовсе не
"митрополит", а известный каждому предатель, лично приведший убийц в келью
христианского мученика митрополита Вениамина. О. д'Ербиньи, конечно, не знал
и не знает, что казни продолжаются, что заместитель патриарха брошен в
тюрьму, что диспут, растрогавший его (и даже, как он говорит, евреев), был
инсценирован, так как за одно намерение устроить подобный диспут
настоящий, - епископ Илларион отправлен по этапу в Соловки. И о Соловках,
куда ссылают духовенство сотнями, отцу д'Ербиньи ничего не известно. Он не
знает, на какую жизнь и на какую смерть осуждены там священнослужители, как
за одну попытку перекреститься их бьют плетью по пальцам. Он мог бы узнать
все это, и еще многое другое, прочтя любую русскую газету, хотя бы номер
"Руля" от 2 апреля 1926 года - но представители Римской церкви об этом в
русских газетах не читают: голос гонимых им еще не внятен.
Скорбь моя по поводу этой неосведомленности слишком глубока, г. аббат,