"Дмитрий Мережковский. Воскресшие боги" - читать интересную книгу автора

и прославляя имя Твое в благодарном искусстве живописи, знать все, чего фра
Бенедетто не знает, и что мне так сильно хочется знать,- и анатомию, и
перспективу, и прекраснейшие законы света и тени,- тогда, о Господи, дай
мне твердую волю, просвети мою душу, чтобы я уже более не сомневался; сделай
так, чтобы и мессер Леонардо принял меня в свою мастерскую, и чтобы фра
Бенедетто - он такой добрый - простил меня и понял, что я ни в чем перед
Тобою не виновен.
После молитвы Джованни почувствовал отраду и успокоился. Мысли его
сделались неясными: он вспомнил, как в руках стекольщика раскаленное добела
железное острие наждака впивается и, с приятным шипящим звоном, режет
стекло; увидел, как из-под струга выходят, извиваясь, гибкие свинцовые
полосы, которыми соединяют в рамках отдельные куски раскрашенных стекол.
Чей-то голос, похожий на голос дяди, сказал: "зазубрин, побольше зазубрин по
краям, тогда стекло крепче держится",- и все исчезло. Он повернулся на
другой бок и заснул.
Джованни увидел сон, который впоследствии часто вспоминал: ему
казалось, что он стоит в сумраке громадного собора перед окном с
разноцветными стеклами. На них изображена была виноградная жатва
таинственной лозы, о которой сказано в Евангелии: "Я семь истинная
виноградная лоза, а Отец Мой виноградарь". Нагое тело Распятого лежит в
точиле, и кровь льется из ран. Папы, кардиналы, императоры собирают ее,
наполняют и катят бочки. Апостолы приносят гроздья; св. Петр топчет их. В
глубине пророки, патриархи окапывают лозы или срезают виноград. И с чаном
вина проезжает колесница, в которую запряжены евангельские звери - лев,
бык, орел; правит же ею ангел св. Матфея. Стекла с подобными изображениями
Джованни встречал в мастерской своего дяди. Но нигде не видал таких красок
- темных и в то же время ярких, как драгоценные камни. Всего больше
наслаждался он алым цветом крови Господней. А из глубины собора долетали
слабые, нежные звуки его любимой песни:
О, fior di castitate, Odorifero giglio, Con grain soavitate Sei di
color vermiglio, Цветок целомудрия, Душистая лилия, О, полная негою,
Багровая лилия!
Песнь умолкла, стекло потемнело - голос приказчика Антонио да Винчи
сказал ему на ухо: "беги, Джованни, беги! Она-здесь!" Он хотел спросить
"кто?", но понял, что Белобрысая у него за спиною. Повеяло холодом, и вдруг
тяжелая рука схватила его за шею сзади и стала душить. Ему казалось, что он
умирает.
Он вскрикнул, проснулся и увидел мессера Джордже, который стоял над ним
и стаскивал с него одеяло: - Вставай, вставай, а то без нас уедут. Давно
пора! - Куда? Что такое? - бормотал Джованни впросонках.
- Разве забыл? На виллу в Сан-Джервазио, раскапывать Мельничный Холм.
- Я не поеду...
- Как не поедешь? Даром я тебя будил, что ли? Нарочно велел черного
мула оседлать, чтобы удобнее было ехать вдвоем. Да ну же, вставай, сделай
милость, не упрямься! Чего ты боишься, монашек? - Я не боюсь, но мне просто
не хочется... - Послушай, Джованни: там будет этот твой хваленый мастер,
Леонардо да Винчи.
Джованни вскочил и, не возражая более, стал одеваться. Они вышли на
двор.
Все уже было готово к отъезду. Расторопный Грилло давал советы, бегал и