"Абрахам Меррит, Ханнес Бок. Чёрное колесо " - читать интересную книгу автора

кого-то из своего экипажа, пробирался к нему ночью, когда тот спал, и сидел
рядом. И узнавал, что хотел, от потерявшего бдительность разума. Однажды ему
удалось так предотвратить мятеж, прежде чем тот начался. Так говорится в его
личном судовом журнале...
Бенсон резко сменил тему:
- Кертсон говорил, что вам уже за тридцать, и что вы прекрасный
специалист. Почему не ведете свой собственный корабль?
Я вкратце объяснил причины своего пребывания в больнице. Он кивнул.
- Но человек может слишком надолго застрять в помощниках, мистер, -
пусть даже в первых помощниках. Лучше начать вести свой собственный корабль
в молодости, даже с риском потопить его. Почему вы захотели плыть со мной?
Я слегка раздраженно ответил:
- Потому что Кертсон считает, что вам на борту нужен хороший врач. И
потому, что считает, что мне необходим отдых.
Он рассмеялся.
- Откровенный ответ, и мне это нравится. Итак, вы пришли ради меня и
ради отдыха. Ну что ж, может, получится, а может, и нет. Море - женщина, и
поэтому оно непредсказуемо. На море случается такое, что немыслимо на
берегу.
Много раз в течение следующих недель я вспоминал эти слова.
Бенсон снова резко сменил тему:
- Мактиг сказал мне, что вам понравилась "Сьюзан Энн".
Я постарался высказать то, что почувствовал, впервые увидев клипер. Я
говорил искренне; Бенсон это понимал, но слушал без всякого выражения,
внимательно глядя на меня.
- А увидев вас за рулем, - закончил я, - я подумал: старая "Сьюзан Энн"
пришла из прошлого не одна... она прихватила с собой своего капитана.
- Вот, значит, что вы подумали. - Он встал со стула. - Вот как... Ну
что ж, во всяком случае, вы ближе всех подошли к тому, как я вижу "Сьюзан
Энн". Оказывается, я в долгу у Кертсона.
Он задумчиво потер подбородок, потом поманил меня:
- Идемте в мою каюту.
Я прошел за ним к двери. Как когда-то, капитанская каюта располагалась
на корме. Бенсон придержал дверь, пропуская меня, и я почувствовал, что
оказался в самом сердце старого клипера.
Каюта занимала почти всю ширину корпуса, два прямоугольных иллюминатора
выходили на корму, по одному круглому - на правый и левый борта. По обе
стороны от двери - окна. Стены из тика, темные и тускло блестящие, как будто
отполированные временем; через потолок проходили грубо вырубленные балки.
Над большим черным столом висела старая масляная лампа, отбрасывая
бесформенные серые тени. Я решил, что горит китовый жир, как некогда на
первой "Сьюзан Энн". А может, это та самая лампа. В нишах на стенах стояли
другие лампы - меньшего размера, с сеткой от ветра. В углу - старинный
столик с часами на нем. У стены - большой шкаф. Много роскошных ковров - из
Китая и Индии. Но все это я заметил позже, а сейчас мое внимание привлек
портрет, висевший на противоположной от входа стене.
Сперва я решил, что это портрет самого Бенсона. Но потом, подойдя
ближе, понял, что это не так: картина была явно старая, а человек на ней
одет в наряд, какой носили капитаны лет сто назад. Но каждая черта его
лица - лысая голова, холодные серые глаза, длинный тонкий нос с широкими