"Ицхак Мерас. На чем держится мир " - читать интересную книгу автора

Возьмем Юозукаса; возьмем. Одним больше, одним меньше... У меня-то уж,
слава Богу, своих не прибавится.
- Я... в долгу не останусь, рассчитаемся, правда... Она схватила руку
Ятаугене и стала целовать.
- Спасибо вам... Благодарствую... Спасибо...
- Чего уж там... И молочка ему расстараемся, и хлебца с сахаром пожую.
Сколько такому надо! Сколько?
- Спасибо... Благодарствую...
- Завтра базарный день, сегодня у нас переночуешь, а наутро выйдешь с
солнышком и найдешь, что надо тебе. Только сахару хоть изредка приноси. Сама
знаешь, сахар у нас не водится.
На том и поладили.
Поладили.
- Но-о-о! Но-о-о, гнедой!.. - донеслось с дороги. Стало быть, выехал.
Значит, площадь совсем пуста. Господи Боже мой, надо в магазин. Ведь сейчас
закроется, правда, закроется! Она бежала, тяжело дыша, как в тот раз, когда
уходила из дому, уходила с узелком и с Юозукасом на руках.
- Нет, - ответила она. - Ведь я же чай пила.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Она прижимала к груди Юозукаса.
Ее усадили на диване поудобнее.
Она сидела и кормила мальчика.
Еще не знала, как его звать.
Едва она робко вошла в комнату, едва увидела мальчика, как сердце
забилось часто-часто. Ей подали мальчика, и она поискала глазами, куда бы
сесть.
Ее усадили на диван.
Диван был мягкий, а мальчик - маленький, теплый. Она положила его к
себе на колени и тут же стала расстегивать блузку.
Хозяйка с хозяином, присев рядом, смотрели на нее не отрываясь, но
потом он, что-то вспомнив, вышел. А ей-то что, мог и не уходить. Она кормить
будет.
Но он уже вышел на кухню, стал перед тазом с теплой водой, помешивал
эту воду пальцем и чему-то улыбался.
Ей и в голову не пришло, что надо ополоснуться, а они тоже ничего не
сказали, хотя хозяйка и приготовила большой эмалированный таз с теплой
водой.
Расстегнув блузку, она опять заметила, что та намокла, - два больших
влажных пятна на груди. Еще сильней заторопившись, она вынула грудь, только
тут почувствовав, какая она тяжелая, набухшая.
Мальчик ухватился ртом, ручонками, и казалось, никогда не выпустит.
Она вздохнула и зажмурилась.
Уже не видела ни хозяйку, осторожно присевшую на краешек дивана, ни
хозяина, который, стоя в кухне, улыбался и помешивал пальцем теплую воду в
эмалированном тазу.
Зажмурив глаза, она прижимала к себе мальчика.
Прижимала к груди Юозукаса.
Теперь и она улыбнулась.