"Виктор Меньшов. Белая кобра" - читать интересную книгу автора

прибили. Я уже во все горло заорал на нее:
- Садись, дура! Тебя же Сергей ждет! Ну?! Или я уеду без тебя!
Я включил зажигание, упоминание о Сергее и приближающиеся сирены
возымели свое действие, Ирина осторожно села в машину, глядя на меня
остекленевшими глазами, как, наверное, смотрят на вышедшего из могилы
мертвеца.
Она могла молчать сколько угодно, я сам прекрасно знал все, что она про
меня сейчас думала, и почему-то злился за это на нее. Подумаешь, кисейная
барышня! Посмотрел бы я на нее, как она запела бы, если бы ее взяли в оборот
братки. А то изображает из себя цацу. Ну да черт с ней, мое дело доставить
ее к Гале, а там пускай с ней Серега сам выясняет отношения.
Чужие бабки присвоить могла решиться, так плати в таком случае по
счету. Дармовых денег не бывает. Ничего, скоро ты, красотка, поймешь, что до
золотого берега надо плыть через море дерьма, а с чужими деньгами до
красивой жизни еще и доползти надо. Вот когда доползем, если доползем, тогда
и поговорим, тогда посмотрим, что от тебя такой вот рафинированной,
останется. А пока что толку? Пока мы с ней говорим на совершенно разных
языках.
Да и зачем нам, если разобраться, общий язык? Я даже со своими
студенческими друзьями теперь его уже вряд ли найду, да и зачем? Зачем он
нам нужен, общий язык? В одну и ту же воду дважды не входят. И может ли быть
общий язык у людей, у каждого из которых лежит в кармане здоровенный кусок
денег, к тому же чужих денег, упавших на халяву?
Не случайно же мои более житейски мудрые друзья не оставили мне даже
телефона, по которому их можно будет найти. Мы все спешили утащить свою долю
каждый в собственную нору, чтобы никто не знал про нее, никто не мог
позариться.
Дорожки наши, конечно же, разбежались в разные стороны. Если уж совсем
по честному, то разбежались они давным-давно, задолго до того, как на нас
упали эти зеленые тысячи в железных чемоданах. Но только мои друзья
поспешили забыть про меня. Дорожки наши, может, и разбежались, только нам
самим разбегаться было рано. Мы еще не дошли до той самой заветной развилки,
где могли спокойно помахать друг другу ручкой, или плюнуть друг другу в
лицо, смотря по тому, как мы дойдем до этой развилки, и разойтись, или
разбежаться. Мы еще были нужны друг другу. Поодиночке мы не выиграем эту
нашу личную маленькую большую войну...
Мы подъехали к дому Гали, так и не сказав друг другу ни слова. Да и
зачем? Мы бы все равно не поняли один другого, и никакой переводчик нам не
помог бы. Мне не в чем было оправдываться, а у нее не было права меня в
чем-то обвинять.
Ирина достала из изящной сумочки, которую она, когда гримировалась под
старушку, вложила в старую и потертую, флакон с лосьоном, вату и стала
приводить в порядок лицо, брезгливо и старательно стирая грим.
Вернув себе прежний облик, сняв седой парик, она поправила прическу и
не обращая внимания на меня, стянула через голову темное длинное старушечье
платье, оставшись в короткой юбке и с обнаженной грудью. Грудь была матовой,
словно из фарфора, не слишком маленькой, но и не вызывающе большой, с
маленькими острыми сосками.
Заметив мой восхищенный взгляд, который я не успел отвести, Ира вроде
как спохватилась. Она прикрылась платьем, скорчив презрительную гримасу,