"Виктор Меньшов. Белая кобра" - читать интересную книгу автора

майору не только как водитель, но и как соглядатай.
Впрочем, майору это было хорошо известно, но до поры до времени он
терпел, вот почему сейчас он с таким удовольствием воспользовался случаем
поставить на место этого тупого верзилу, который ему порядком надоел.
- Ты не понял? - сквозь зубы еще раз спросил Юлдашев.
- Да ты че, Каракурт? - покрутил толстым, как сосиска, пальцем возле
виска водитель. - Меня на эти колеса Корней посадил, и пошел ты...
Договорить ему не удалось. Юлдашев неожиданно ткнул ему в глаза
пальцами, сделав "вилочку", а когда водитель инстинктивно, схватился двумя
руками за лицо, ухватил его за грудки и легко, словно весил этот бугай не
сто с лишним килограммов, а был внутри надувной, выдернул его из машины и
отбросил в сторону, специально сделав это так, что уселся тот в единственную
грязную лужу во дворе.
Юлдашев взял с сидения тряпку, брезгливо вытер руки, отбросил тряпку в
сторону и сел в машину, не обращая внимания на ворочающегося в луже верзилу.
Он включил зажигание и выехал со двора. Никто из водителей других бандитских
машин даже не вылез наружу.
Бывший майор поехал в сторону большого рынка. Замедлив скорость возле
его ограды, поехал вдоль, и остановился недалеко от метро. Там, у входа на
рынок, стоял большой медный котел, под которым тлели дрова, над котлом
поднимался легкий пар, а возле котла вертелся смуглый высокосокулый раскосый
азиат с кожей цвета медного котла, в котором он что-то помешивал.
Азиат поглядывал вокруг и покрикивал с сильным акцентом, не очень
громко, но непривычный тембр его голоса и акцент выделялись диссонансом из
монотонного шума толпы.
- Плев! Вкуснай горячай плев! - нараспев речитативом выводил
старательно повар. - Плев!
Около него останавливались, он накладывал дымящийся рис в тарелочки,
выдавал пластиковые ложки и прохожие, которым надоели сомнительные рыночные
чисбургеры и гамбургеры, с удовольствием поглощали свежий плов,
приготовленный к тому же специалистом.
Юлдашев остановился напротив котла, опустил тонированное стекло в
машине и позвал через него:
- Рамиз! Сделай сюда порцию.
- Какие люди! - восхитился смуглый Рамиз, продемонстрировав
ослепительно белые зубы, которых не касалась рука дантиста.
Он быстро покрутил ложкой в котле, и неуловимым движением наполнил
извлеченную из стопки пластиковой посуды большую фарфоровую пиалу, которая
синевой своей сразу же закричала о том, что купили ее на базаре в
Самарканде.
Вертевшийся возле Рамиза подросток потянулся к пиале, собираясь отнести
ее заказчику, но Рамиз отстранил его, что-то быстро сказал на гортанном
языке, как птица клювом прощелкала, и сам понес дымящуюся пиалу к машине
Юлдашева.
Он шел, улыбался ему ослепительно белозубой улыбкой, выражая восторг
при виде дорогого гостя. Каждый лучик его мелких морщинок возле глаз на
гладкой, словно воском натертой, коже, светились восторгом и радостью.
Только в узкие щелки совсем закрытых от улыбки глаз, спрятались колкие
острые льдинки.
Рамиз подошел, склонился к машине, протянул внутрь дымящуюся пиалу, и