"Виктор Меньшов. Я боялся - пока был живой" - читать интересную книгу автора

- Ну, наверное, женщины тоже занимаются, только я сейчас не могу
никого из них вспомнить...
- Вот именно! А почему?! Да потому, что любая женщина знает, что не
существует никакой такой женской психологии!
Арнольдик даже поперхнулся.
- Как это так - не существует?! А чем же я по-твоему занимаюсь?! Что
за чушь ты городишь!
- Никакая ни чушь! Тебе это любая женщина подтвердит: не существует
никакой женской психологии! Не существует, и все тут! Это все выдумали
такие же бездельники, как и ты.
- Это я - бездельник?! Нет, это уже черт знает что такое! Я всегда
занимался этим и только этим! - Арнольдик даже затопал ногами от
возмущения, но на невозмутимую Нинель это мало подействовало.
- А я, мой дорогой, всю жизнь была ЭТИМ! - парировала она. - То есть,
женщиной. И говорю тебе со всей ответственностью, что никакой женской
психологии не существует!
- Что же тогда существует, по твоей теории?
- Ну, дорогой, психо, возможно, и существует женская, а вот логия у
женщин начисто отсутствует. Это точно!
- Нинель, дорогуша, согласись, что это уже ни на что не похоже, это я
тебе говорю как специалист.
- Как раз это и похоже на женщину, мой дорогой. А то, понимаете, он
пишет научную работу о женской послебрачной психологии, а рецензию на этот
твой труд пишет профэссор Кастратов!
- Кастраки, Нинель! Кастраки, а не Кастратов! Он - грек. Он что,
виноват, что у него такая фамилия?
- Я сочувствую грекам! К сексопатологу надо с такой фамилией идти, а
не рецензии на труды о послебрачной женской психологии писать. И тебе,
милый, не мешало бы больше времени уделять практической стороне вопроса.
- Вот она, женская психология! Начали с телевизора, а закончили черт
знает чем!
- Вот, вот, как только речь заходит о практической стороне вопроса,
то сразу же слышишь "черт знает чем". Толку от тебя, друг мой, как от
нашего телевизора: одно присутствие и никакой практической
целесообразности.
- Что ты ко мне прицепилась с этим телевизором?! Говорил же я тебе:
давай выпишем хотя бы самую маленькую, самую дешевую газетку.
- Сейчас, милый мой, все газетки стали дешевыми по сути и дорогими по
цене. И вообще, сколько можно читать газеты? Тебе уже за семьдесят, а ты
все еще газет не начитался!
- Позволь, дорогая, как можно начитаться газетами? Каждый день
меняется мир, события, времена...
- Мир изменяется, а газеты остаются похожими одна на другую. И
вообще, дорогой, что может меняться каждый день? Все повторяется. А
времена? Времена, возможно, и меняются, но газеты остаются, они этого не
замечают. Арнольдик, я тебя умоляю! Прекрати подбирать с дороги всякую
гадость!
- Не трогай, пожалуйста! Не трогай! Это совсем маленький и чистый
кусочек газетки.
- Выброси немедленно эту дрянь!