"Виктор Меньшов. Я боялся - пока был живой" - читать интересную книгу автора

Петюня скатил меня вниз по лестницам, даже опередив лифт, в котором
спускались Нинель и Арнольдик. Так же быстро он вкатил меня на четвертый
этаж дома, в котором жили старички. Мы с Петюней рассматривали наружные
замки, когда из лифта вышли хозяева.
- Прошу входить в квартиру! - радостно сообщил я им, отбрасывая в
сторону замки, которые рассматривал, и гостеприимно распахивая двери.
- Вы же все замки вырвали! - ахнула Нинель.
- Подумаешь! - я небрежно махнул рукой. - Наружные замки - это
дребедень. Главное - запереться изнутри.
- Да как же мы запремся изнутри, если вы замки с мясом поотрывали? -
чуть не плача спросила Нинель.
- А вот это что такое по-вашему? - спросил я, радостно размахивая
кочергой. - Универсальный внутренний замок, вот что это такое!
Демонстрирую! Оп-па!
И я всадил кочергу в ручку двери, заперев ее за вошедшим последним в
квартиру Арнольдиком, который смущенно закашлялся:
- Там, за дверями, некоторым образом, остался ваш Петюня, - сообщил
он.
- Возле ваших дверей есть коврик? - озабоченно спросил я.
- Есть, - недоуменно ответила Нинель. - А зачем вам коврик? Он
старенький и пыльный.
- Вот это именно то, что нужно! - кивнул я. - Петюня! Сынок! Ты там
подремли пока!
И заметив недоуменный взгляд Нинели, пояснил:
- Любит он коврики, шалунишка!
Я блаженно потянулся в кресле и порекомендовал старичкам:
- Вы устраивайтесь, приводите себя в порядок, готовьте обед, а за
обедом мы с вами обсудим текущее положение дел, и что нам предстоит
предпринять для того, чтобы избежать дальнейших неприятностей.
Чтобы не смущать старичков, я сделал вид, что задремал, наблюдая за
ними сквозь опущенные ресницы, которые слегка щекотали мне губу.
Нинель, приняв душ, сидела в кресле, обмотав голову полотенцем.
Арнольдик носился по квартире. Нинель слабым голосом попросила его:
- Дорогой, прекрати, пожалуйста, бегать. Ты, наверное, голоден,
подогрей себе супчик... И, кстати, ты поменял брючки?
Арнольдик отозвался весьма сердито:
- Дорогая, я не забыл поменять брючки, хотя воспитанные люди о таких
вещах не спрашивают. А супчик я уже поставил греться.
- Ну что ты кипятишься, дорогой? Я понимаю, что все это от нервов, но
ты же ни в чем не виноват! Это я ударила этого бугая.
- Да разве об этом речь? - схватился за голову Арнольдик. - Надо
думать о том, что мы будем делать, когда милиция придет нас арестовывать. А
она явится с минуты на минуту, уверяю тебя. Надо решить, что мы будем
говорить им, а мы бог знает о чем разговариваем.
- А о чем мы должны разговаривать? О любви, дорогой мой, уже все
рассказано, как пелось в некогда популярной песенке. А про всякую глупость
просто не хочется говорить. Ну, придет милиция, ну и что? Расскажем им все,
как было.
Арнольдик возмущенно запротестовал:
- Ну уж нет! Так совсем не годится! Я скажу, что это я его ударил! Я