"Виктор Меньшов. Сердца Лукоморов " - читать интересную книгу автора

щеке, проверяя, не колется ли, и только после этого протянула мне.
- На вот, щекоти, а я спать буду.
Я вздохнул и приступил. Лягушка прямо балдела от чесания. Она
хрюкала, как поросёнок, даже пузыри от удовольствия пускала, но не спала.
- Слушай, - с некоторой надеждой вспомнил я вдруг сказку. - А ты
шкуру сбрасывать можешь?
- Я тебе что, скорняк, что ли, шкуру с себя сдирать? - обиделась
Царевна. - Тебе-то, кванечно, не жалко, не твоя шкура. Так что не надейся,
знаю, о чём думаешь. А по мне, так я и в шкуре достаточно хороша. Или ты со
мной не согласен, муженёк, что я и без того хороша? Так что давай, чеши да
помалкивай. А я на себя полюбуюсь...
Она заложила ногу на ногу, мечтательно потянулась и с любовью стала
смотреть на большой никелированный шар, украшавший спинку кровати,
отражаясь в нем как в кривом зеркале, что, впрочем, её уже нисколько не
могло испортить.
Я покорно уселся на кровать и пёрышком старательно щекотал ей пятки,
с нетерпением ожидая, когда же она, наконец, уснёт. Царевна от удовольствия
подгибала длинные перепончатые пальцы, блаженно жмурилась и даже, как мне
изредка казалось, довольно похрюкивала от удовольствия.
Но всё же она уснула.
Я с отвращением отбросил перо и на цыпочках вышел из комнатки,
осторожно прикрыв за собой двери, оставив мою Царевну почивать в
одиночестве.
В зале трактира всё так же сидели, уперевшись лбами друг в друга,
Вепрь и Медведь, возле ларя поскучневший, побелевший от муки Буян лежал на
пузе перед чистой холстиной, на которой сортировал вручную гречку и пшено,
перемежая эту работу тяжелыми вздохами, которыми опять перемешивал вместе
разобранную уже крупу.
Возле стойки на том же месте, что и вчера, сидел Обжора, всё так же
не снимавший шапку, и ел большой деревянной ложкой из глиняного горшка
пшённую кашу. Всё так же, прислонившись плечом к стене, сидел, уткнув в
стойку острый нос, Ярыжка, перед которым так и стояла перевёрнутая вверх
донцем крохотная кружка.
Не было видно только Макаровны и седого старика Лукомора с серой
голубкой на плече и самого хозяина.
Я подошел к стойке, и спросил у Обжоры:
- Где Черномор?
- Отошел куда-то, в погребец, наверное, - отозвался тот, не прекращая
наворачивать кашу. - А ты чой-то такой скучный?
- Да я вот, женился нечаянно, - густо покраснев, признался я.
- Эва! - отложил ложку Обжора. - Я вчера ушёл, ты еще холостой был.
Когда ж ты успел?
- Наш пострел везде поспел, - хохотнул, оживившись, Буян, которому
рядом с чужой бедой свои неприятности казались не столь огорчительными.
- Это на ком же ты обженился так скоро? - поинтересовался Обжора.
- Да вот из луков вчера стреляли, - честно признался я. - Ну и...
- Ну, если из луков стреляли, тогда ясно дело, - кивнул Обжора. - Из
луков, это мы понимаем. А что ж не весел?
- Зря я всё же вчера чай вприсядку пил, - вздохнул я с запоздалым
сожалением. - И мухоморы зря кушал.