"Виктор Меньшов. Сердца Лукоморов " - читать интересную книгу автора

спросил я. - Кто же в наше время на лягушках женится? Ты, наверное,
дрессированная?
- Кванечно, больно мне нужно разыгрывать! - фыркнула она. - Сначала
палят из луков почём зря, потом стрелу вернуть просит, жениться обещает, а
после всего ещё и орёт на супругу. Между прочим, законную! А если желаешь
увидеть, кто в наше время на лягушках женится, подойди к зеркалу,
полюбуйся. "Дрессированная"! Ты вот у меня скоро будешь дрессированный!
Я всё понял. Сказки в детстве мне читали исправно. И в изнеможении
откинулся на подушку, закрыв глаза. И тут же услышал над ухом, как Лягушка
шлёпнула губами.
- Ну?
- Что - ну? - грустно переспросил я, не открывая глаз.
- Квак это что?! - возмутилась Лягушка. - Когда долг исполнять
будешь?
- Какой долг?! - ужаснулся я.
- Супружеский!
Услышав это, я в ужасе вылетел из постели в чём был, то есть, почти
ни в чём. Лбом открыл наружу двери, которые открывались внутрь, и скатился
по лесенке.
К моему великому удивлению, я оказался всё в том же зале трактира
"Чай вприсядку". От воспоминаний про этот самый чай вприсядку и про
мухоморы, у меня в животе забурлило, заклокотало, и я выскочил на улицу.
Когда же вернулся в трактир, меня встретили громовым дружным хохотом.
Оглядев себя, я не стал обижаться. Видок у меня был тот ещё. В рубахе до
колен, в носках, без джинсов, без штормовки и свитера, которые я сам не
помнил, как и когда снял. И которые остались в той же комнате, в которой
осталась и Лягушка.
Я закончил собственный осмотр и с робкой надеждой спросил, украдкой
оглядываясь по углам.
- А где я раздевался вчера?
- Вчера, мил друг, ты даже раздеться сам не мог, - отозвался сидевший
возле ларя белый от муки Буян, сортировавший по мешкам рассыпанное им
вчера. - Так что тебя раздевать пришлось.
- А кто меня раздевал? - спросил я с надеждой, что одежда моя где-то
здесь.
- Только не я! - поспешил разочаровать меня Буян.
- Кто ж тебя мог раздеть кроме законной супружницы твоей
ненаглядной? - хохотнул Обжора, хлопнув себя по коленке пухлой, как большая
котлета, ладонью.
- И за каким чёртом ты полез в болото? - меланхолически покачал
головой Вепрь. - Вот ведь какой упрямый. Говорил тебе Медведь, чтобы не
лазил ты в камыши, чтобы плюнул на стрелу на эту.
- Конечно, - поддержал его брат. - Я же тебе говорил, не лезь за
стрелой в камыши, муженьком станешь. Стрелу, конечно, жалко, у неё
наконечник железный, а железо здесь, на болоте, втридорога. Но ведь как
знал я, что где-то в камышах, на кочке, опять лягуха сидит, женишка
караулит.
- Ага, - согласно закивал Вепрь. - Сейчас аккурат срок. У них, у
Лягушек, в эту пору брачный сезон. Мы в это время в трактире сидим,
специально не охотимся.