"Виктор Меньшов. Перстень Люцифера" - читать интересную книгу автора

как горошина, вглубь квартиры...
Прошла вечность, или что-то около этого, прежде чем послышался
шаркающий звук шагов.
- Кто тааам? - не спросил, а пропел из-за двери старческий голос.
- Это я! Женька! - заорала радостно в двери ведьмочка.
- Ах, это Вы, Женечка! - обрадовался голос за дверями. - Я оооочень,
очень рад Вам. Всегда. Оооочень рад Вам, Женечка. Проходите, что же Вы
стоите в дверях? Проходите, проходите...
Бормотал голос, удаляясь от дверей, вслед за шарканьем ног.
- Опять двери забыл отпереть, - покачала головой Женька, повторно
нажимая на кнопку звонка.
- Кто тааам? - пропел голос, возвращаясь.
- Да я это, я, - Рыжая Женька.
- Как это так? - удивился голос. - Вы, душечка, что-то путаете!
Женечка только что прошла в комнаты, я ее сам проводил, буквально за минуту
до Вашего прихода...
- Никуда Вы меня не проводили. Вы забыли отпереть мне двери.
- Да что Вы говорите? Я никогда ничего не забываю...
Но замок все-таки щелкнул, пропуская Женьку внутрь квартиры.
- Действительно это Вы, Женечка. Как же так? Я же отпирал Вам двери
буквально минуту назад. Вы, голубушка, наверное, забыли войти. Память,
память, голубушка. Память нужно тренировать. Ну, ничего, дело молодое...
Стоял перед Женькой старичок: маленький, недоумевающий, с пухом седых
волос на голове, с огромными седыми усами на меленьком детском личике, так
не к месту покрытом сеткой морщин. На нем были ярко-красные турецкие
домашние туфли с загнутыми кверху, лихо закрученными носами, малиновая
куртка с "брандебурами", и довершали этот шикарный гардероб лимонного цвета
кальсоны.
- Вы простите, Женечка, я Вас принимаю по-простому, по-домашнему.
Что-то я становлюсь забывчив...
-Кажется, Вы забыли сегодня подойти к зеркалу. - деликатно подсказала
Женька, едва сдерживая улыбку, глядя на тянущиеся по полу тесемочки, тщетно
стараясь не замечать их.
Старичок заспешил в прихожую, к висящему на стене зеркалу, а Женька
прошла в комнаты. Вдоль стен тянулись стеллажи, сработанные из толстых
дубовых досок. Они были забиты книгами, рулонами карт, фолиантами в кожаных
переплетах, папками с бумагами. У окна стоял огромный, почти во всю стену,
стол, заваленный горами бумаг
- Ах, Женечка, мне, право, неудобно, золотко мое, - прервал ее
осмотр голос из прихожей.
- Ну что Вы! - Засмущалась гостья. - Не берите в голову, это такие
мелочи с точки зрения вечности...
- Ну, не скажите, Женечка. При нынешнем воспитании, это возможно, и
мелочи, а вот в бытность мою студиозусом и практикуясь в Его Императорского
Величества Государственном Архиве... Да куда же они подевались? Ага, вот
они, голубчики, вот они! И как это я так перед Вами оплошал...
В коридоре послышалась какая-то возня, шуршание, и через пару минут
на порог комнаты важно попытался вступить старичок, но запутался в
портьере.
- Конечно, с точки зрения современности, возможно, и пустяк, выйти