"Катулл Мендес. Бессмертный " - читать интересную книгу автора

запрещал заглядывать и мне. Сначала я ровно ничего не понимал, но, тем не
менее, со странным усердием помогал в работе старому монаху - моему
Альтотасу.
Так как Альтотас много занимался опытами и мало говорил, то я не знал,
что, собственно, он искал. Но это не помешало мне позднее перед всем светом
присвоить его открытия, и люди поверили мне. А поскольку всякое
чистосердечное убеждение есть нечто действительное, то я, без сомнения, в
самом деле, нашел нечто. Что - мне и самому бы хотелось узнать.
Между тем время шло, я становился юношей и начинал сам замечать это.

ГЛАВА III
Новый способ толковать священные книги

В нескольких шагах от монастыря жила хорошенькая девушка по имени
Розора. Мне казалось, что это имя должно было значить в одно и то же время
"Роза" и "Аврора". Наша милая соседка была понемногу и тем и другим. Обычно
она сидела у окна, и, выходя из монастыря с Альтотасом, я постоянно видел ее
и благодарил Бога, который внушил ей такую любовь к чистому воздуху.
Нет надобности говорить, что глядел на нее влюбленными глазами; со
своей стороны она не скупилась на улыбки, бросавшие меня в дрожь. От этого я
часто задумывался. Но был юношески скромен, и сто шагов, отделявших меня от
Розоры, казались непроходимой пропастью. Девушка до такой степени занимала
мои мысли, что я, без сомнения, допускал большие ошибки в наших
фармацевтических произведениях, так как отец Тимофей, наш приор, приняв
лекарство от мучившей его подагры, чуть не умер.
В наказание за рассеянность на меня наложили пост и заставили читать во
время обеда. Пища в монастыре и так не была особенно обильна, и у меня
разрывалось сердце при виде братьев, поглощавших суп и зелень, тогда как я
вынужден был питаться сухим хлебом и водою. Желая как-нибудь забыться, я с
жаром предавался любовным мечтам, и мне не раз казалось, что пар,
поднимавшийся из чужой тарелки, принимает образ обнаженной Розоры.
Моя рассеянность была причиною скандалов, вызывавших больший шум, чем
следовало бы.
Однажды я читал главу из Библии о Ноевом ковчеге, очевидно, одну из
наиболее интересных, и, дойдя до тех слов, где говорится, что Господь велел
Ною взять по семи пар чистых животных, добавил следующее:
- Возьми с собою Розору из Кастельжироне и дай ей лучшее место в твоем
ковчеге. Это будет прекраснейшее из всех созданий, которое ты поместишь к
себе... Ступай к ней - Ты найдешь ее сидящей у окна. Закутай ее потеплее,
чтобы у нее не начался насморк, так как погода будет сырая. А когда снова
выглянет солнце...
Мне удалось продолжать довольно долго, так как монахи за обедом
благочестивые чтения слушают рассеянно, нескольких главных слов, схваченных
на лету из известного рассказа, достаточно для них, чтобы следовать за его
нитью более воображением, чем слухом. Прошло около четверти часа, прежде чем
нарастающий шепот и подавленный смех привели меня в чувство.
В результате отец Тимофей собственноручно наказал меня. И его наказание
было тем сильнее, что он еще не забыл приготовленного мною лекарства.
В другой раз я совершил более серьезный проступок. Выйдя на кафедру,
чтобы начать чтение, с головой, наполненной Розорою, и, открыв книгу,