"П.И.Мельников-Печерский. Тайные секты " - читать интересную книгу автора

надо побороть плоть духовно, не прибегая к хирургическим операциям. "Что за
победа над врагом, когда враг умерщвлен? - говорят они: - тут нет божьего
дела, одно только малодушие". Но и в иных кораблях скопчество считается тем,
чем у нас монашество. Вообще же у хлыстов особой заслуги за скопцами не
признается, и если некоторые скопцы уважаются ими, то не за оскопление, а в
таком лишь случае, если в них "ходит дух", то есть если они способны скоро
приходить в восторженное состояние и получать способность пророчества и
видений.
Тайные сектаторы истинного Христа Спасителя почитают богочеловеком, но
таким же, как и их "христы изобретенные". Чудеса, им сотворенные, самая
крестная смерть и воскресение суть, по мнению некоторых кораблей, одно лишь
иносказание. Они не поклоняются иконам и кресту, хотя и употребляют их даже
при некоторых своих обрядах. Литургию и другие церковные службы отвергают,
говоря, что одно и то же читать и петь во веки веков без малейшей перемены
есть дело мертвое, а богу всегда надо петь "песнь нову". Поэтому они и поют
свои песни, большею частью отличающиеся бессмыслицей, но не лишенные печати
какого-то дикого, фанатического вдохновения. Поют их на голоса
простонародных песен. Говорят, что молиться надо одной только молитвой
господней, как повелел Иисус Христос, и кроме того, петь духовные песни и
псалмы. Но, как сказано было прежде, все они исполняют церковные обязанности
усерднее настоящих православных, бывают в церкви за каждою службой,
исповедуются и причащаются по четыре раза в год, и потому считаются людьми
самыми усердными и благочестивыми. К этому надо еще присовокупить, что они,
основываясь на словах евангелия: "не пекитесь о завтрашнем дне", уклоняются
от работ и представляют из себя общество тунеядцев.
Тайные секты держатся на Руси с древнейших времен. Они несравненно
старее раскола-старообрядства, отделившегося от единения церковного только
два столетия тому назад. Следы этих сект, правда, не совсем ясные,
замечаются еще во времена святого князя Владимира. При нем пришельцы из-за
Дуная принесли на Русь не одну чистую пшеницу вселенского учения, но и
плевелы, которыми издавна была обильна почва Византии. С течением времени, в
продолжение девяти почти веков, учение тайных сект, занесенных в Россию
одновременно с христианством, видоизменялось, подвергалось разносторонним
влияниям. Дохристианские понятия наших предков, языческие воззрения русевших
и сливавшихся с славянским племенем народов финского племени, религиозные
идеи, заносимые от времени до времени с Запада, наконец собственные
измышления пытливых русских людей, все, в свою очередь, отражалось на духе и
развитии этих сект. Конечно, исследователи русских тайных учений никогда не
отыщут непрерывной струи от богомилов, пришедших на Русь при Владимире, до
подполковницы Татариновой, скакавшей в Михайловском дворце, или до прыгуна
Максима Рудометкина (он же и Комар), короновавшегося в деревне Никитиной,
Александропольского уезда, Эриванской губернии, 19-го декабря 1857 года. Но
тем не менее нельзя отрицать связи между этими явлениями, отстоящими друг от
друга на целые восемь столетий. Письменные памятники старины не представляют
нам почти никаких данных для точного и подробного определения, каким образом
развивались в русском народе тайные секты, но отрывочные указания летописей,
некоторые места других произведений старинной нашей письменности, наконец
сказания и предания современных сектаторов могут нам дать хотя некоторые
указания на то, что секты, о которых идет речь, столь же древни в России,
как и само христианство.