"Павел Иванович Мельников-Печерский. Бабушкины россказни " - читать интересную книгу автора

тысячу, а жить Марье Семеновне негде: барский-от дом Пугач спалил, а у
мужиков жить побаивалась. Оченно были они тогда неспокойны... Сергей
Михайлыч послал к ней для береженья капрала с солдатами и звал ее на житье в
город. Приехала Марья Семеновна не в глазетах, не в бархатах, а в бабьей
поняве да в кичке, детки-то - Захар Михайлыч, Дмитрий Михайлыч, Сергей
Михайлыч, да еще, кажись, Петр Михайлыч - все в пестрядиных рубашонках.
Отвел воевода Марье Семеновне с детьми квартиру самую лучшую, одел ее с
ребятишками, поил, кормил на свои кошт, покуда не затихло замешательство. А
потом - женился на ней и зажил барином. У нее и достатки хорошие и родство
хорошее; а у него место доходное, стало-быть, и можно было жить складно.
Взявши абшид, Сергей Михайлыч стал в Зимогорске жить. Тогда уж он
овдовел. Жил один, а в доме завсегда было ладно... Каждый божий день
открытый стол для званых и незваных и какой есть час, какая минута - без
гостей Сергей Михайлыч не обходился. Очень его любили... и побаивались. И
нельзя было его не любить, нельзя и не бояться, - в Петербурге рука была
сила сильна - с самими Орловыми смолоду в приятельстве был. Прежде чем
фортуну они себе сделали, по трактирам с ними куликал да на кулачных боях
забавлялся.
Дом у Сергея Михайлыча в Зимогорске ужесть какой большой был, ровно
дворец какой... Как-бишь, улица-то прозывается?.. Да ты должен помнить,
Андрюша... Тут еще неподалеку архиерейский дом, у Тихона-чудотворца в
приходе, помнится мне.
- Да ведь я, бабушка, в Зимогорске-то никогда и не бывал.
- Что ты дурачишься, mon petit... Как это ты в Зимогорске не бывал?.. А
забыл, как у Сергея Михайлыча на именинах либо на его рожденьи, хорошенько
не запомню теперь, ты с Лизаветой Соболевой вальс-казак танцевал да из
озорства робу ей разорвал? Тебя, раба божия, тут же в угольную свели да и
высекли... Что?.. Этого, видно, не помнишь?
- Да когда ж это было, бабушка?.. Что вы?
- Давно, mon cнur... Полагаю, не в том ли году, как граф Калиостро в
Петербург приезжал.
- Да ведь этому больше пятидесяти лет, бабушка, а мне и двадцати нет...
- И в самом деле, mon pigeonneau, - удивилась бабушка. - Правду ты
сказал... Так знаешь ли что?
- Что, бабушка?
- Это твоего папеньку высекли, Петрушку... Так, точно; вспомнила я
теперь - доподлинно Петрушу... Какая однако ж память-то у меня стала,
дружок, - все-то я забываю... А кажись бы, какие еще мои годы?.. Про что,
бишь, я говорила, Андрюша?
- Да, про Сергея Михайлыча. Бесподобный был мужчина, - во всем изрядный
господин. Старехонек был, а любил с дамами поферлякурничать, - не ставил
того во грех, царство ему небесное!.. Ужесть какие, бывало, гнилые взгляды
кидает да томные вздохи пущает... Право, если б маленько был помоложе,
каждой бы из нашей сестры, до кого ни доведись, можно бы было с ним досмерти
залюбоваться... По чести, все мы были до Сергея Михайлыча охотницы... Je
vous assure, {я вас уверяю (франц.)} даром что седой, a les grands succes
{большой успех (франц.)} между нами имел... И как славен был, когда, бывало,
зачнет с дамами дурачиться... Ух! как славен!.. Беспримерно... С les
demoiselles не любил - визгу, говорит, от них очень много - все, бывало, с
дамами, с замужними... Из нашей сестры каждая тотчас готова была падать и