"Валентин Мельников. Мой старый друг Мефистофель" - читать интересную книгу автора

которые с женской аккуратностью выщипывали пинцетом волокна нейронов на
обрубке потемневшей от формалина человеческой руки. Не привыкшего к подобным
картинам Бородина больше всего поразили спокойствие и деловитость, с которой
эти милые девчушки расправлялись с рукой неизвестного бедолаги.
Но еще более сильное впечатление оставил морг. Будучи студентом, Бородин,
конечно же, знакомился с основами судебно- медицинской экспертизы, но так
случилось, что из-за болезни практику в морге пришлось пропустить, и сейчас он
впервые попал в это мрачное учреждение. Уже у входа он почувствовал
тошнотворный, липкий запах, въедавшийся в одежду и поры тела. Разверстые
грудные клетки, животы и черепные коробки на каменных столах, трупы на
кафельном полу остро напомнили ему картины Дантова ада и едва не повергли в
шок. И среди этого ужаса препараторы с пятнами крови на фартуках невозмутимо
оформляли документацию, точили скальпели на кожаных ремнях, какие Бородин
видел в парикмахерских, курили, пили чай и вели разговоры о всякой всячине.
Стараясь не дышать и никуда не смотреть, Евгений с мучительным усилием над
собой выслушал мнение врача по результатам вскрытия убитого человека, и почти
бегом покинул морг.
Впоследствии за годы службы в милиции он перевидал немало трупов и
смертей, но так и не обрел привычку спокойно воспринимать их. В УВД Бородина
считали хорошим сыщиком и порядочным человеком, но кое-кому не нравилось его
пристрастие в точности соблюдать права тех, кто сам подозревается в неуважении
к закону. За это над ним посмеивались, дескать, шеф угро малость не от мира
сего, чересчур интеллигентный. Бородин не обращал внимания на такие разговоры,
но всегда испытывал горечь и расстраивался, когда видел, как некоторые
сотрудники, повседневно сталкиваясь со злом и насилием, начинают черстветь и
усваивать манеру равнодушно-хамского отношения к тем, кто оказывался в их
власти.
Конфликты на этой почве случались еще в самом начале его карьеры и один
едва не оборвал ее. Руководство УВД командировало новоиспеченного начальника
угро в один из отделов внутренних дел в сельской глубинке, где накопилась
уйма, как говорят следователи, "висяков без личности" - нераскрытых
преступлений, считавшихся безнадежными. Изучив приостановленные уголовные дела
и организовав планомерную работу по ним, Бородин сильно поколебал это мнение.
Список раскрытых его сотрудниками преступлений увеличивался день ото дня.
Среди них оказался один весьма заурядный грабеж - у пострадавшего отобрали
часы и ботинки. Бородин вычислил грабителя, опросив жителей округи. Им
оказался шестнадцатилетний ученик сельского профтехучилища, не имевший
родителей и живший у дедушки. Когда явилась милиция, дед вынес из комнаты
грязный носовой платок, в котором были детали разобранных часов "Победа".
Другую улику - старые грязные ботинки нашли посреди огорода.
- Вот стервец Колька, притащил, - а на кой ляд они ему, - охал дед.
Кольку Бородин привез со стройки коровника и перепоручил следователю.
- У меня срочный выезд, - сказал он. - А ты пока составь протокол допроса.
Парня подержи у себя, пока не вернусь.
Но вышло иначе. Следователь поспешил отрапортовать районному прокурору о
раскрытии еще одного преступления, а тот сходу выдал санкцию на арест парня.
Узнав об аресте, Бородин обозвал следователя чуркой с глазами, попытался
убедить прокурора в необходимости смягчения меры пресечения, но напрасно.
Не нашел он понимания и у начальника УВД. Тогда-то и написал свой рапорт
об увольнении от службы в милиции, которому, однако, не дали хода, посчитав