"Валентин Мельников. В логове снежного барса " - читать интересную книгу автора

закат, но я успею передать тебе все, что узнал в этом мире. Если, конечно, ты
захочешь. Мои знания дороже скота и имущества, потому что в них дух наших
богов и наших предков. Ты поймешь, почему нельзя осквернять землю, лес, горы,
источники и убивать маралов, давших нам прародительницу Рогатую Мать-олениху.
Я научу тебя вызывать дух божественных Тенгри, Джер-Суу, Умай-Эне. Ты узнаешь
жизнь гор и лесов, повадки зверей и птиц, научишься читать их следы как
священный Коран. Так скажи, согласен ты стать учеником старого Бейшена,
которого вся наша волость, почитает как знатного охотника, но душу которого не
знает никто?
Таких хороших, проникновенных слов Жанторо никогда еще не слышал. От
волнения он только и смог, что пробормотать:
- Спасибо вам, аксакал. Я согласен быть вашим учеником и пойду за вами
всюду...
Юрта Бейшена стояла в небольшой котловине, со всех сторон окруженной
горами. Более высокие и тенистые северо-восточные склоны их густо покрывали
хвойные леса, а сухие юго-западные пестрели выгоравшими к концу лета луговыми
плешинами. Господствующие вершины часто укутывались тучами, тяжело сползавшими
в низину серовато-белым туманом. Котловина была хорошим кормовым местом для
летнего выпаса скота. Со второй половины мая и по сентябрь, а в теплые годы и
до конца октября, здесь на высоких травах нагуливали жир многочисленные отары
овец и табуны коней, на давно обжитых местах было тесно от становий
животноводов, прикочевывавших из Тосора, Барскоуна, Дархана, Чичкана и других
поселений на обширном пространстве иссык-кульского побережья. К зиме оживление
на пастбище спадало, но не все покидали его. Часть скота оставалась на зимнем
подножном корме и содержалась в большом крытом загоне. Ухаживавшие за ним
чабаны жили в трех приземистых кибитках, рядом с которыми и располагалась юрта
Бейшена.
Для чабанов соседство с ним было выгодным, так как избавляло скот от
набегов волков. Хитрые засады и капканы охотника отбили у серых хищников
желание появляться в этом месте. Чабаны охотно поддерживали Бейшена всем, чем
могли, но он редко обращался за помощью, вел уединенную жизнь. Кошму на его
старой юрте в нескольких прохудившихся местах покрывали заплаты. Таким же
бедным было и убранство внутри. Единственное богатство составляли роскошные
шкуры барса и медведя, расстеленные в задней части юрты на почетном гостевом
месте. И еще привлекали взгляд пучки пахучих трав, развешанных под сводами
юрты, и искусные поделки - вырезанные рукой хозяина фигурки зверей и птиц из
дерева и рогов архара и теке.
Познакомившись с новым жилищем, Жанторо наломал сухостоя в кустах и принес
целую охапку. Хотел сам разжечь огонь в очаге, сложенном из трех черных от
копоти камней, но не получилось. Сколько ни бил огнивом по камню, искры,
разлетаясь в разные стороны, не попадали на трут. Бейшен улыбнулся и сам
взялся за дело. От его удара трут сразу задымился. Старик подул на него,
маленький язычок пламени зажег тонкие веточки и кору. Через минуту в очаге
уютно потрескивали сучья, огонь жарко лизал дно казана с подвяленным
козерожьим мясом. Как когда-то под крышей родительского дома, Жанторо снова
почувствовал себя вольным и счастливым. В сиротские годы его пищей часто был
лишь ломоть черствой лепешки, теперь он забыл о голоде. Не было случая, чтобы
они возвращались с охоты без добычи. Бейшен убивал из своего кремневого ружья
ровно столько дичи, сколь было нужно для еды, приобретения кое-какой одежды,
пороха и свинца, которые он выменивал у кашгарских купцов на шкуры козлов и