"Геннадий Мельников. В страну Восточную придя... (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

и отважными их сподвижниками двигали, а напротив, жадность зверская,
неудержимая жажда наживы, наглая уверенность, что не встретят они от
населения местного - лесных охотников и оленных людишек отпора должного; не
о коротком и легком пути на восток они думали и не о новых землях для
царства Московского, а о том, как бы безнаказанно поживиться чужим добром,
долгими годами и тяжким трудом нажитым, заставить аборигенов платить ясак в
казну, да и свои котомки набить мягкой рухлядью, бабами их попользоваться,
покняжить на новых землях. Ватажки-то собирались, главным образом, из люда
беглого, тертого, звероватого, и в начальники они себе выбирали самых лихих
злодеев отчаянных, ни в чем не знавших удержу. Отсюда-то и главная причина
неудач их в освоении Амура-батюшки. Не с добром и ласкою обратились они к
населению туземному, а как убийцы и насильники, отчего и встречали
вооруженный отпор. Казак Юшка Петров, к примеру, атаманом Поярковым
посланный разведать дорогу от Зеи к Селимдже и найдя там городок
Пельничегду, не добрым словом отблагодарил князя местной за гостеприимство,
еду и приют, а устроил резню повальную, от чего сам же и пострадал - из семи
десятков казаков к Пояркову вернулись менее половины. И атаман Хабаров
воеводе в Якутск докладывал, кичась своею удалью богатырскою, что, поймав
сестру князя местного Лавкая, "Тое бабу расспрашивали и на пытке пытали и
огнем жгли". А еще он отписал, что "Божьей милостью и Государевым счастьем
тех Дауров в пень порубили всех с головы на голову"; "А в тех улусах мнотих
людей побивали и ясырь имали"; "И мы их в пень порубили, а жен их и детей
имали и скот".
Господин Маковский продолжал знакомить людей с историей освоения
Приамурья и востока Дальнего.
- Прослышав о появлении в тех местах маньчжурских отрядов и не желая
пограничных столкновений с Китаем, царь Алексей Михайлович в 1675 году
направил в Пекин посольство Николая Спафария - грека на русской службе. Но
соглашения о разделе земель достичь тогда не удалось. Московские же власти
придавали огромное значение вновь обретенным землям и для укрепления на
Амуре своих позиций объявили Албазин отдельным воеводством. А воеводою там
был посажен Алексей Толбузин, воин отважный и хозяин справный, круто
взявшийся за устройство из острожка настоящей крепости. Да не успел он. В
1685 году пятнадцатитысячное маньчжурское войско с громадной артиллерией
подступило к частоколу острожка и вынудило защитников Албазина, которых и
было-то всего четыре с половиной сотни при трех пушченках, отступить.
Довольные победой, маньчжурцы тот час сравняли острог с землей. А Толбузина,
едва он прибыл со своим отрядом в Нерчинск, завернули и вместе с дружиной
сотника Бейтона в двести казаков отправили возвращать острог. Стоял август
месяц и они до зимы успели построить жилища и восстановить частокол, но в
июле следунющего года маньчжурское воинство вернулось и вновь осадило
острог. Целый год мужественно защищались казаки, но силы их быстро таяли под
огнем неприятеля, да и цинга, начавшаяся вследствии прекращения подвоза
свежей пищи, забирала щедрую дань. Во время одной их вылазок на неприятеля
погиб и сам воевода Толбузин. А начавшиеся вскоре переговоры между русским
правительством и китайским имперанторским двором положили конец осаде.
Албазин выстоял! Переговоры проходили в Нерчинске по инициативе русского
правительства, желавшего соседствовать на востоке с другом, но не с врагом.
И пришлось поступиться с таким трудом обретеннными землями - по настоянию
китайского императорского двора Амур перешел во владение Китая, а России