"Геннадий Мельников. Коричневые сумерки" - читать интересную книгу автора

- Знаю, знаю, - Неттлингер выключил плафон, и сутулая фигура Фюмана
сразу стала плоской на фоне зашторенного окна, - не будет другой раз
зевать.
Неттлингер пропустил вперед в дверях Фюмана и запер кабинет.
- Передайте Виннеру: никакого хлора. Станция должна работать на
прежнем режиме. Для того мы здесь и поставлены.
Под брезентовый тент бара "Сила через радость" выкатили
тридцативедерную бочку пива: папаша Йозеф знал, что клиенты после пяти
вечера предпочитают духоте помещения сквознячок дюралевой пристройки.
Бочку перевернули пробкой вверх, и папаша Йозеф мокрой тряпкой начал
стирать с днища пыль и прилипшие опилки, а под навес, тем временем,
заходили первые завсегдатаи.
Папаша Йозеф выпрямился и поискал кого-то глазами. Раздвигая легкие
стулья, к нему уже шел, ухмыляясь, Эйхель.
- Сейчас мы ей сломаем!
Папаша Йозеф подал ему старый армейский тесак, и Эйхель, ударяя
волосатым кулаком по рукоятке, отковырял половину деревянной пробки. Затем
он взял у папаши Йозефа отполированный до блеска насос, установил его по
центру пробки и, приноровившись, ахнул вниз так, что ни капли не зашипело.
Папаша Йозеф знал, кому доверять проведение этого ритуала.
Первые кружки наполняются без подкачки, и папаша Йозеф ждет, пока
осядет пена, чтобы долить.
Первые кружки выливают залпом, сдувая пену прямо на пол. Она летит
вниз белыми хлопьями морского прибоя.
Первые кружки доставляют много хлопот папаше Йозефу, потому что сразу
же после первых наливают вторые, и лишь только тогда достают сигареты.
Линялый френч образца сорок третьего года на спине у папаши Йозефа
начинает темнеть, но он не подает вида, что устал, что уже пора ставить к
насосу помощника, качает себе в одном темпе, только лопатка двигается как
кривошипный механизм, и кричит поверх голов:
- Давай, давай, ребята! Побыстрее освобождай тару! Пейте, халли после
разберутся!
Скрипят дюралевые стулья и столы, по синему пластику растекаются
бурые пятна, крошки от пивных сухариков хрустят под ногами.
- Эй, папаша Йозеф! А не посадить ли тебе парочку халли в аквариум?
- Уже думал! - кричит ответ папаша Йозеф, работая насосом. - Не знаю
только, как пристроить сверху унитаз, чтобы кормить их. А главное, кто на
нем будет сидеть с утра до вечере? Может быть, ты согласишься! Пиво и
жратва за мной.
Дружный хохот порождает эхо, которое испуганно мечется по тесному
переулку. Хлопает тент. Тень от мебельного магазина, что на
противоположной стороне, тихо подкрадывается к первым столикам.
Третью кружку растягивают на полчаса. Дым поднимается к нагретому
брезенту и, словно набравшись сил от соприкосновения с ним, валом катит к
карнизу. Внутри помещения автомат прокручивает блюзы.
- Послушай, папаша Йозеф! Что за дерьмо натолкал ты сегодня в свой
ящик? Выбрось и поставь, как обычно, нашу старую - "Дряхлые кости".
Гейнц подцепил сачком рыбу из кафельного бассейна и ловко бросил ее
на весы. Рыба вяло хватала ртом воздух.
- Такая подойдет, фрау Каумиц? - спросил он.