"К. Мелихян. Театр травмы [humor]" - читать интересную книгу автора

Уходит.
ПРОТАСОВ ( горячо ). Скоро! Скоро наши будут играть лучше. Может
быть -- даже через пятьдесят лет.
НИНА ИВАНОВНА (плачет ). Я вспоминаю наши ворота. Раньше наши ворота были
такие маленькие, а теперь какие-то большие.
Голос за сценой: "Штанга!"
Прихрамывая, выходит Фишка со штангой.
ПРОТАСОВ ( горячо ). Нет, обыграем! Я верю! Обыграем, если будем
играть только на своем поле.
ФИШКА ( поет ). Поле... Русское по-о-оле...
ПРОТАСОВ ( горячо ). Поле надо убрать! Убрать с него все! Траву, ворота,
игроков, судей.
НИНА ИВАНОВНА ( смеется ). А как же без ворот, Протасов, голубчик?! Что же
это за поле будет -- без ворот? Русское биополе?
ПРОТАСОВ ( горячо ). Скосить траву и залить поле льдом! Тогда мы выиграем
и у барзильцев, и у аргентинцев, и у камерунцев... Причем коньки только у
наших, а они -- в бутсах.
ФИШКА ( прислушивается ). Аут!
Фишку уносят.
ДЯДЯ ВАСЯ ( задумчиво ). Жизнь прожить -- не поле... Эх!
ПРОТАСОВ ( горячо ). Я верю, я уверен, я заверяю, что наши будут играть
лучше. Очень скоро. Может быть -- даже через сто лет!
НИНА ИВАНОВНА ( смеется сквозь слезы ). Я заболела, я больна, я
болельщица... я глупая, отвратительная болельщица...
ПРОТАСОВ ( горячо ). Вот подождите, через каких-нибудь пару тысяч лет...
Вот увидите!..
За сценой слышен шум падающего тела Фишки или телевизора.
ДЯДЯ ВАСЯ ( задумчиво ). Фишка заснул.
Выходит Фишка с испуганной ряшкой.
ФИШКА. Гол!
НИНА ИВАНОВНА. Кто гол?
ДЯДЯ ВАСЯ. Чехов... чехов нам не обыграть.
Занавес.


Маклохий и Альмивия Опера опер

Краткое содержание

Картина первая.


Вонтамбург конца стонадцатого века. Задворк центринца де Надвсяма.
Центриц празднует день яркания своей своячери центрицессы Альмивии. Альмивия
пивакает о том, что этот день -- самый бриль┬зный день в ее
движности. Вместе с ней гудянет весь сбормот. Не гудянет только ст┬ртая
трюха центрицессы Альмивии -- заглохая Шлямба. "Почему ты не гудянешь вместе
со всем честнявым сбормотом?" -- вуткает ее центринц. "Потому что ты
допустякал спотычку, -- отвуткает ему заглохая Шлямба. -- Ты не притямкал в
свой задворк злопукого барбуна Кривчака". Но центринц ее уже не чучухает.