"Александр Мелихов. Нам целый мир чужбина (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Я не хочу, чтобы ты даже такой мелочью был испачкан! - страстно
благодарила она меня, когда мы шли по самой короткой и прекрасной в мире
улице Росси.
Как же она не видела, что я перепачкан с головы до ног?
Раздавленный согбенный старик, донимаемый одышкой, я шаркал сквозь
редкий, но беспощадный встречный поток бесконечно ненужных, но напористых
фигур к Инженерному замку, где когда-то, как бы резвяся и играя, я впервые
пытался ее обнять, а она выворачивалась, игры, однако, не прерывая.
Впоследствии она долго напоминала мне, что лишь по исключительному
благородству души она не сдала меня притормозившей милицейской машине.
С бесконечным терпением бессильного (малейшее раздражение немедленно
обрушилось бы на мою же голову припадком совершенно несоразмерной ненависти
к себе) я пробирался сквозь тесную, но могучую кучку, осаждавшую ресторан
"Баку", и чуть не задохнулся от ужаса, когда кто-то от стеклянной двери
схватил меня за руку.
Мой бывший завлаб, в прошлом подводник, намеревался обмыть встречу со
старым корешем.
В "Баку" гремел, сверкал и чадил купатно-шашлычный праздник жизни, на
котором мне уже никогда не будет места.
- Дорогие гости! - Сверкающий горлодер со сцены обращался к полосуемой
разноцветными прожекторами публике почти подобострастно, прежде чем завыть и
задергаться, заряжая еще большей бесноватостью скачущую у его ног
танцплощадочку.
Но когда в зале начинали его поддерживать ритмическими взвизгами, он
становился прямо-таки вкрадчивым:
- Дорогие гости! Кто хочет вижьжять, может пройти в вижьжяльню.
Разговаривать было невозможно - кореша орали друг в друга, словно под
восьмибалльный шторм. Мой бывший шеф (я уже ходил в лакотряпочниках) был
хороший мужик, но тоже мастурбатор: доказывал, что он все еще моряк, а не
орловский жополиз с синим якорем на руке да флотскими смехуечками на языке.
Я тоже когда-то самоуслаждался с ним на пару, рискованными загулами
доказывая себе, что я не то что прочая дворня (в приближенные меня Орлов и
не пустил бы). И тем не менее единственным настоящим мужиком за нашим
столиком был этот полированно лысый, с разноцветными бликами кап-два. Как
истинный герой он рассказывал не о подвигах и штормах, даже не о стрельбах и
катастрофах (ну, заело зенитку - так выставили канистру спирта, им и
выставили четверку; ну, сварился кок во время пожара на тонущем судне - так
что поделаешь, если в иллюминатор одна голова пролезает - звать на помощь
отличников боевой и политической подготовки), а все больше о потешных
случаях:
Севастополь - Ялта, такси, перекинемся в картишки, все бабки за
полгода; сошел с мурманского, последнюю бутылку прямо на перроне, мест нет,
койку вместе с племянницей, прочухался, а ей лет тринадцать, совращение -
сто процентов, что-что - проверил уроки, чего ж еще!..
Вальпараисо, Рио-де-Жанейро... На берег пускают только по трое, он
старший по званию, молодых козлов не удержать, трехчасовое дежурство у
публичного дома, непреклонность охраны - "тикет!",
"за что же тикет, мне же только фрэндз!"... Раз уж все равно
заплачено... Как из брандспойта... Отнеслась очень сочувственно... Козлы в
общем зале: коммунизм - с третьего раза бесплатно...